Кобра

— Вам ничего не нужно мне говорить. Только не бросайте расследование! — Впервые в ее голосе послышались нотки отчаяния.

Он не понимал, что за игру затеяла его собеседница.

— Вы меня слышите? — спросила она.

— Подождите, — сказал Бенни, доставая из кармана наушники к айфону. Он включил их и снова тронулся с места. — Если я продолжу расследование, меня выгонят с работы.

— Они не узнают!

— Кто они?

— Я на них работаю, но их взгляды не разделяю… Поверьте мне!

— Я вам не верю.

— Вполне понимаю вас. Спросите меня о чем-нибудь.

— Чем вы занимаетесь в ГАБ?

— Вы хотите, чтобы мы оказались в неравных условиях! — ответила она после паузы.

Он промолчал.

— Я возглавляю отдел мониторинга.

— То есть ведете прослушку. В том числе прослушиваете нас.

— Да.

Вот почему она могла ему звонить!

— Как вас зовут?

В ответ снова последовала пауза. Потом:

— Янина.

— А фамилия?

— Менц, — сдавленным голосом ответила его собеседница.

Янина Менц, Джони Митчелл… Да, инициалы похожи. Не слишком оригинально.

— Почему ГАБ хочет отстранить нас от дела? — спросил он.

— Поймите меня правильно, я не собираюсь класть голову на плаху. Я вхожу в круги руководящих работников, но не принадлежу к высшему начальству. У меня нет доступа ко всей информации. Зато у меня есть версия, основанная на слухах, которые упорно ходят в наших кругах. Эдер хотел скомпрометировать правительство Великобритании. Два года назад он опубликовал в Интернете меморандум, в котором сообщил, что новая версия его программы способна раскрыть всю цепочку сомнительных банковских транзакций и что Великобритания и США обязаны внедрить эту программу…

— «Протокол Эдера», — сказал Бенни.

— Я вас недооценивала, — ответила Янина Менц после паузы. — Но больше такого не повторится.

— Продолжайте, — попросил Гриссел.

— Мы подозреваем, что Эдер самовольно внедрил новую программу в систему СВИФТ. Мы подозреваем, что таким образом он получил доступ к информации о коррупционной деятельности британских парламентариев — в гораздо большей степени, чем это уже было известно. Они получают взятки от представителей СМИ, принадлежащих Мэрдоку, от производителей оружия, лоббистов и влиятельных групп. На их счетах в швейцарских банках скопились огромные суммы. И все на самых высоких уровнях. Вплоть до членов кабинета министров. Потом Эдер попытался шантажировать британское правительство. Скажем, он предложил внедрить его программу официально, угрожая в противном случае обнародовать то, что ему стало известно.

— И все равно непонятно, почему расследованием хочет заняться ГАБ.

— Если мы получим Эдера, капитан, вся его информация окажется у нас. А в дипломатических кругах такого рода сведения имеют огромную ценность. Вам известно, что в две тысячи пятнадцатом году министерство международного развития хочет прекратить финансовую поддержку Южной Африки?

— Нет.

— По этому поводу наше правительство очень тревожится. А такого рода сведения определенно повлияют на британцев… заставят их передумать.

Он ненадолго задумался.

— Ясно… Но чего вы хотите?

— Вы знакомы с принципом Человека-Паука?

— С чем?!

— С принципом Человека-Паука. «Чем больше сила, тем больше ответственность». Такого рода сведения, капитан, наделят наше правительство большой силой. Но я не считаю, что нашему правительству можно доверить такую огромную ответственность.

Глава 32

Обычно Тейроне Клейнбои любил станцию Бельвиль. Она напоминала ему рассказы дяди Солли о Шестом округе — смеси людей разных рас и цветов, о суете и шуме, когда везде гремела музыка, когда уличные торговцы на всех углах наперебой зазывали покупателей, на лотках и в кафе подавали вкусную еду. В Бельвиле находился и его любимый магазин одежды — совсем рядом, за углом, на Дурбан-роуд: «Розничная торговля Х. Шнейдера». Тейроне очень нравилась иностранная фамилия владельца и слова «розничная торговля»… Они казались изящными, как полосатые костюмы, туфли и разноцветные жилеты. К тому же в сквере на Крускал-авеню, в лабиринте лотков и киосков, можно найти больше жуликов и сомнительных дельцов всех мастей на квадратный метр, чем в любом другом месте Кейптауна. Куда ни посмотри, везде торгуют контрафактной одеждой и сумками из Китая, вещей так много, что глаза разбегаются. Если достаешь телефон, чтобы снять что-нибудь на камеру, лоточники сразу обступают тебя:

— Нет, братан, никаких снимков!

Они говорят вежливо, но сразу понимаешь, что им лучше не перечить.