Кобра

— Сэр, по-моему, они получили что хотели, — сказал Гриссел. — Можно их задержать на границе… Может быть, послать их приметы на таможню? У нас имеется по крайней мере один паспорт…

— Я сам этим займусь, Бенни. — После краткой паузы Жираф глубоко вздохнул. — Вопрос в следующем: убьют ли они теперь Эдера?

— Да, сэр. — Гриссел понимал, что они думают об одном и том же. Если тело Эдера найдут где-нибудь в Капской провинции, средства массовой информации поднимут вой. А если они начнут копать и узнают о запугивании со стороны ГАБ и о попытках «Ястребов» скрыть важные улики, их имена снова смешают с грязью как здесь, так и за границей. А правда всегда выплывала наружу, потому что где ошибки, там и стремление спасти свою шкуру, репутацию и карьеру. Начальство поспешит сделать из них козлов отпущения.

— Спасибо, Бенни. Буду ждать твоего возвращения.

Они отыскали тихий уголок в вестибюле, устроились на современных диванах и креслах и спросили, хочет ли Лиллиан чего-нибудь выпить.

— Боже мой, да! Виски, пожалуйста.

Купидон подозвал официанта и заказал виски для Лиллиан и кофе для них со Скелетом.

— Мисс Альварес, нам известно, сколько вам пришлось пережить, — сочувственно начал Купидон, доставая из внутреннего кармана записную книжку и ручку. — Мы знаем, что произошло сегодня утром на набережной. Мы знаем, что вы работаете в университете с Дэвидом Эдером. И знаем, что он пропал. Но мы бы хотели, чтобы вы…

— Он пропал? То есть… я догадывалась, что с ним что-то случилось, но думала…

Она взволнованно посмотрела на Купидона, ожидая разъяснений.

— Если мы выслушаем вашу версию событий, возможно, сумеем вам кое-что объяснить, — ответил Купидон. — Будьте добры, расскажите, пожалуйста, что произошло.

— Вы не знаете, где он?

— Пока нет. Но, может быть, вы поможете нам найти его. Прошу вас, расскажите все, что знаете.

— Что ж, — вздохнула она. — Я… Профессор Эдер позвонил мне в понедельник, очень рано утром…

— Мадам, извините, не могли бы вы начать с… Вы работаете на него, верно?

— Да, я его ассистент.

— Вроде секретаря?

— Нет-нет, я помогаю ему в исследованиях. Я пишу магистерскую работу по прикладному и компьютерному анализу. Я младший научный сотрудник в отделении прикладной математики и теоретической физики, где преподает профессор Эдер. Он мой научный руководитель. Помимо собственных задач, я выполняю исследования для некоторых его работ.

Купидон заметил, что Лиллиан слегка подалась вперед. Она держалась сосредоточенно и серьезно. От него не ускользнуло, что она немного напряжена. Ему показалось, что она подчеркнуто называет пропавшего «профессором Эдером», хотя… может быть, ему это только кажется?

— Выговор у вас совсем не британский, — заметил Скелет.

— Совершенно верно, я из Соединенных Штатов.

— Откуда именно?

— Кингсвилл, штат Техас. Маленький городок, о котором никто не слышал. Он недалеко от Сан-Антонио.

— Я участвовал в марафоне «Рок-н-ролл» в Сан-Антонио, — мечтательно улыбнулся Скелет. — Там красиво. Но жара…

— Значит, вы бывали в наших краях и все знаете.

Купидон понимал, что Скелет хочет воспользоваться удобным случаем и в очередной раз похвастать тем, что учился в Штатах. Поэтому он его опередил:

— Давайте вернемся к профессору Эдеру.

— Да, конечно. На чем я остановилась?

— Вы давно у него работаете?

— С начала пасхального семестра.

— То есть с какого времени?

— С января.

— И вы с ним видитесь каждый день?

— Ну, не каждый. Он человек занятой. Может быть, два-три раза в неделю, на кафедре.

— Когда вы видели его в последний раз?

— В четверг на прошлой неделе.

— Где?

— На кафедре…

— В университетском городке?

— Ну да… у него в кабинете.

За одиннадцать лет службы в уголовном розыске Вону Купидону довелось допрашивать не одну сотню человек. Сначала он служил в участке на Митчеллс-Плейн, потом в Южном Бельвиле, в отделе по борьбе с организованной преступностью, а последние несколько лет — в УРОВП. Благодаря большому опыту и многочисленным лекциям и курсам, в том числе по судебной психологии, он неплохо разбирался в искусстве лжи. Он знал, что способность выдавать ложь за правду коренным образом меняется от человека к человеку. У некоторых лгать получается естественно, ловко и гладко — такими невольно восхищаешься даже после того, как арестуешь их. Другие буквально излучают все предсказуемые признаки лжи, они обманывают очень неуклюже и бесхитростно, хотя и не догадываются, что с первых же слов выдают себя. Кстати, они всегда очень возмущались, когда их уличали во лжи. Были и такие, которые находились где-то посередине между первыми и вторыми. Лиллиан Альварес трудно было назвать опытной лгуньей, но для дилетантки у нее получалось неплохо. Ее выдавали не глаза, не жесты и не мимика, а паузы и интонации. Она как будто очень стремилась им помочь, угодить, демонстрировала показную искренность: «Вот посмотрите, как я с вами откровенна».

Тактика поведения с подобными собеседниками заключалась в том, чтобы притворяться, будто вы им верите, поддакивать им, позволить им самим загнать себя в угол.

— И тогда… вы заметили что-нибудь странное?