Кобра

Где мы только не были! Уйма самых разных магазинов, пропахшие травой и заваленные шприцами дешевые дискотеки для отмороженных юнцов, рок-концерты, как официальные, так и условно-закрытые дорогие ночные клубы и рестораны, голландский парк аттракционов, хоккей, международное шоу высокой, блин, моды и парикмахерского искусства, выставки японской икебаны и африканских экзотических тварей, – одним словом, все, чем' может занять себя парочка не обремененных работой, комплексами и заботами о хлебе насущном молодых людей. За все это время ни я, ни тем более Катя ни разу ничего не готовили, не стирали одежду и уж конечно не занимались уборкой в квартире. Получив от меня щедрый аванс, все эти бытовые хлопоты взяла на себя соседка и домработница Мария Ивановна. Я сообщил ей, что нашел очень хорошую работу и в скором времени мы с Зайкой отправляемся в длительную зарубежную командировку, в Южную Америку. Квартира же все это время остается на попечении Марии Ивановны. Ей нужно иногда делать приборку, регулярно вносить квартплату и кормить рыбок, аквариум с которыми я перенес из своей квартиры в ее. На самый экстренный случай, если в течение ближайшего года мы не вернемся в Питер, я оформил соседке у нотариуса доверенность на право сдачи квартиры внаем и выдал конверт с деньгами, которых должно было с лихвой хватить на расходы и вознаграждение на весь этот период. Принимая от меня баксы, Мария Ивановна мило улыбнулась и сказала, что мы можем не волноваться и что она будет с нетерпением ждать нашего с Зайкой возвращения уже в качестве законных супругов. А то – и вообще, с пускающим слюни в люльке маленьким пухленьким карапузом. Провожая нас в «Южную Америку», добрая соседка осенила меня крестом и, вытирая платком покрасневшие глаза, ушла к себе. Перед тем, как закрыть за ней дверь, я предупредил Марию Ивановну, что Катя улетает в Аргентину чуть позже, и пару дней еще поживет в моей квартире, а перед отъездом обязательно занесет второй ключ.

Весь следующий день мы с Зайкой почти не разговаривали – нервное и психологическое напряжение от близости решающего момента буквально витало в воздухе. Прощание происходило в спальне и выдалось на редкость быстрым и бесцветным. Хмурый, я принял душ, поел, тщательно наложил на лицо грим, заказал по телефону такси и, поцеловав Катюху, со странным чувством полного внутреннего опустошения отбыл на Варшавский вокзал. До начала экса оставалось чуть больше суток.

* * *

Они вышли из того же самого мини-вэна – двое знакомых мне охранников, одним из которых был Сашка Жук, и блондинчик-курьер со свободно болтающимся в руке, пока еще пустым серым чемоданчиком. Но если с бодигардами все было в порядке, в том смысле что никаких перемен ни в их манере держаться, ни во внешности я не заметил, то курьер сразу же привлек мое внимание. Что-то в его облике и поведении изменилось. Я, как честный американец в суде, готов был поклясться на Библии, что передо мной – тот же самый щуплый парень, которого я впервые увидел две недели назад, на обратном пути усыпил газом и, будучи не в силах отказать себе в таком удовольствии, даже слегка похлопал ладонью по щеке! Однако сегодня он выглядел как-то по-другому. Внешний лоск человека, привыкшего обтачивать ногти маникюрной пилочкой, куда-то улетучился, вместо него появилась сермяжная основательность уверенного в себе работяги, привыкшего обедать в родном слесарном цеху взятыми из дома бутербродами и бутылкой кефира, а ногти приводить в порядок исключительно при помощи зубов, когда никто не видит. Складывалось впечатление, что минувшее с момента нашей прошлой встречи время он в принудительном порядке провел в одном из загнивающих колхозов, работая на свиноферме уборщиком навоза. Стильная – или понтовая, это кому как – серьга из левого уха исчезла, вместо нее был налеплен кусочек лейкопластыря. Под глазами от хронической усталости залегли темные пятна, щеки впали. Одним словом, привыкшему выглядеть на пятерку блондинчику сейчас можно было с огромной натяжкой поставить троечку с плюсом.

Как бы там ни было, но его личные головняки, из-за которых он всего за две недели пришел в такое состояние, меня не касались. Поэтому я предпочел не отвлекаться на второстепенные детали и целиком сосредоточиться на главном. Чтобы лишний раз не мозолить глаза охранникам в СВ, сегодня я ехал в Ригу в обычном купейном вагоне, расположенном сразу за примыкающим к «люксу» рестораном. О чем совершенно не пожалел – кроме меня, в купе не было ни души. Так что если не принимать в расчет медвежий храп соседа за стенкой, дорога до латвийской столицы уже не показалась мне такой утомительной, как во время «репетиции».