Кобра под подушкой

Профессор Шаттлбюри предложил забросить к немцам агента, подстроив так, чтобы немцы убили этого агента и нашли при нем дезинформационные документы. За образец профессор взял агентурную комбинацию, проведенную китайцами против тангутов.

Спустя некоторое время офицер секретной службы майор Монтегю представил докладную записку с другим предложением: подбросить немцам труп со специально сфабрикованными бумагами. В основе этого плана была агентурная операция, проведенная японским феодалом Мори.

Черчилль и начальник его штаба генерал Хастингс Измей одобрили оба плана и приказали осуществить их. План профессора был назван «планом Бримстон», а план Монтегю — «операцией Минсмит».

7 марта

Нас собрали в небольшом закопченном здании Норд Джи Хауз, где помещается так называемое Внутреннее Бюро Исследований. Сэр Измей сказал нам, что нас удостоили чести выполнять предельно секретную работу и мы должны оправдать оказанное нам доверие.

С нас всех взяли дополнительную подписку о том, что мы будем хранить в строжайшей тайне работу нашей специальной группы.

Начальник группы — смуглый, высохший как мумия полковник Кэрфакс собрал нас после совещания в своем кабинете и объяснил общий план операции.

Мы должны подобрать подходящего агента и послать его в одну из стран, оккупированных противником, или прямо в Германию. Этому агенту будет поручено передать кое-кому документ дезинформационного характера.

Но как только он будет заброшен к противнику, мы тем или иным способом уведомим противника о посылке агента. Его арестуют и найдут документ, касающийся «плана Бримстон». Арестованный будет казнен, как изобличенный агент. Если противник поверит изъятому документу, он начнет укреплять Сардинию за счет Сицилии. Часть войск будет переброшена из Сицилии, и цель нашей агентурной операции будет достигнута.

— Значит, мы пошлем агента на верную смерть? — спросил я.

— Очевидно, — ответил Кэрфакс.

— А он будет знать об этом?

Кэрфакс улыбнулся уголком рта.

— Рябчику не докладывают, под каким соусом его подадут.

— А о том, что что документ — дезинформация?

— Ему будет сказано, что документ подлинный.

Кэрфакс предупредил, что профессор Шаттлбюри дал нам только схему, а мы должны наполнить ее конкретным содержанием, придумывая детали со всеми вариантами.

Эймз ночью вылетел куда-то. Очевидно, задание было настолько экстренным, что он даже не успел проститься со мной.

10 марта

Надо отобрать подходящего агента — для выполнения роли рябчика. Кэрфакс приказал работникам группы ознакомиться с агентами, имеющими опыт зарубежной работы и состоящими в особом резерве. После первого тура было отобрано семь агентов. Мне поручили побеседовать с двумя из них и дать заключение.

Первый — виолончелист, уроженец Ямайки, работал в Каире, в отеле «Семирамис», весьма представительный, похож на банкира. Был отозван из Египта за то, что спутался с одной египтянкой-студенткой, которая показалась нам подозрительной. После ее скоропостижной смерти (отравилась рыбой) выяснилось, что ее убрали по недоразумению. Студентка оказалась однофамилицей той женщины, которая была сестрой коммуниста и подлежала устранению.

Виолончелист произвел на меня неважное впечатление — слишком медлителен и солиден, не похож на человека, которого английская разведка послала за границу с ответственным заданием. Я доложил Кэрфаксу: не подходит.

Второй агент — шведка, выполняла наши поручения в Стамбуле и Женеве, очень красивая, аристократка. Знает французский, датский, норвежский и финский. Кэрфакс склоняется к тому, чтобы послать ее из Швеции в Данию, оттуда она проберется в Гамбург и там будет поймана (с нашей помощью) гестаповцами.

В ходе беседы мне показалось, что она что-то скрывает. Во всяком случае она не вполне искренна с нами. Выдерживает даже самый пристальный взгляд, но в глубине ее глаз пробегают чуть заметные тени. Ее следовало бы тщательно проверить. Известно, что в Женеве она была любовницей японца — члена правления Банка международных расчетов. А что, если она завербована японцами?

Поручать ей что-либо по линии «Бримстона» рискованно. Я уговорил Кэрфакса не посвящать ее в наше дело.

14 марта

Вернулся Эймз. Был у меня. Сообщил, что был в Испании. Там — на этот раз в Сарагосе — состоялась тайная встреча А (гостя из Англии) с Б (гостем из Германии). На этот раз от английской стороны был другой — крупный финансист, друг премьера, а от немцев тот же самый — сутулый, с длинным носом, приезжавший в Эскориал.

Мистеру Б снова сообщили, что мы готовимся к высадке в Сицилии, но будем делать вид, что высадимся в других местах. Б говорил о том, что имперское управление безопасности, возглавляемое Кальтенбруннером, приказало своим резидентурам в Швейцарии и Испании подставлять своих агентов англичанам с тем, чтобы эти агенты, будучи завербованы английской разведкой, включались в каналы ее работы. В общем, Кальтенбруннер энергично проводит встречные комбинации против английской и американской разведок.

Я спросил Эймза:

— Значит, ты ездил только для этого? Устроить встречу?