Кобыла-охранница

Глори бросила на меня тревожный взгляд. Да, я собиралась заниматься самоедством до тех пор, пока не улажу дела с П-21. Она умело справилась с управлением, после чего послышался щелчок.

— …Мы тут в безопасности, Е-20. В этом месте они нас не отследят. Одна кобыла из охраны так мне сказала.

П-21 говорил тихо и быстро. И задыхался.

— П-17… мы не можем оставаться тут вечно. Это же Стойло. Нам некуда идти. Когда-нибудь они спустятся сюда и проверят все места, которые не могут отследить.

Тихие звуки трущихся шкурок и заглушённых всхлипов.

И тут П-21 в отчаянии произнёс:

— Тогда сиди пока тут. Я найду того, кто станет следующим Е-1 и убью! Мне нужно просто ещё немного времени. Одна кобыла научит меня, как подключиться к терминалам Смотрительницы и перехватить управление. Мы сможем сбежать отсюда вместе!

— Нет, П-17. Нет. Ты не будешь ради меня убивать жеребцов.

— Я уже делал это раньше. Как и ты.

— И ты никогда больше не будешь это делать. Даже если мне придётся сейчас сдаться.

Эта тихая, но решительная фраза Е-20 вызвала у П-21 ещё больше слёз.

— Именно этого кобылы и хотят, П-17. Чтобы мы убивали своих. Чтобы эта кровь была на наших копытах, а не на их.

— Но я люблю тебя. И не хочу терять, — еле слышно прошептал П-21.

— Ты знаешь, что это неизбежно.

Тихие поцелуи и сдавленные рыдания. А потом я услышала свой собственный голос.

— Так, они должны быть здесь. Думаю, где-то около спарк-генераторов.

— Вот видишь. Это не заняло у них много времени, — Е-20 говорил тихо и безропотно. — Сиди здесь и не высовывайся. Им нужен только я.

— Нет! Не надо, умоляю! — П-21 плакал навзрыд.

— Кажется, я слышала их, — сказала я. Секунда тишины, и: — Вот вы где. Е-20, по уставу Стойла Девять Девять вы должны проследовать со мной в охранный отсек, для вашего последующего списания из популяции единорогов-осеменителей.

Я и не понимала, с каким безразличием говорила пони о том, что они должны умереть.

— Я понимаю. Я готов, — Сказал Е-20.

— Нет! — прокричал П-21. Раздался звук удара и треск дубинки, налетевшей на череп жеребца.

— Да что на тебя нашло, П-17? — Удар. Ещё удар. На мониторе Авто-Дока было видно, как подскочил мой сердечный ритм.

— Пожалуйста, хватит! — закричал Е-20. Снова послышался взмах дубинки и опять треск. Уже более глухой. Мой крик и ещё удар. И ещё. И ещё. Ещё. Затем звук упавшего на бетонный пол тела. Ещё удар. Ещё… И душераздирающая тишина, которую прерывали только всхлипывания П-21 и мои ругательства в адрес «сумасшедших самцов».

— Не плачь, — раздался шёпот Е-20. Он был таким тихим, что мог записаться только если П-21 прижимал голову жеребца к себе и микрофон ПипБака был у рта Е-20.

— Я тебя люблю… Я тебя люблю…

Послышалось эхо стука копыт по туннелю.

— Ухтыж, Блекджек? Он что, подох? — Судя по голосу, Дейзи была под впечатлением. Меня аж затошнило.

— Да. Похоже на то. Чёрт, мне сильно влетит за нарушение процедуры.

— Ты как, норм? Собираешься синего тоже прикончить? Можно посмотреть?

— Я уже один раз облажалась сегодня. Не хочу усугублять ситуацию. Может сами оттащите тело в охранный отсек, чтобы мне не вставили? Пожалуйста?

— Ага, конечно. Мармеладка, хватай за задние ноги, — Дейзи взвалила мёртвого единорога себе на спину и раздался звук удаляющихся шагов.

Тут П-21 начал тихонько всхлипывать.