Кобыла-охранница

Мы нашли другой офис с огромным постером Пинки Пай, пожимающей копыто чёрному пегасу с кьютимаркой в виде фейерверка. Осторожно сдвигая в сторону кости, покрытые останками одежды, что лежали рядом со столом, я заметила, что его терминал всё ещё работал и был активен. Я стёрла пыль с экрана.

Запись № 34:Эй, Спарклер! Я не могла не заметить, что в последней партии фейерверков куда меньше свистелок и фуфелок, и куда больше пш-ш-шиков и бжиков. Это уже не вечеринка, когда пони увидят лишь маленькие хлопочки и ничего больше. Так не мог бы ты исполнить мне малюсенькую, крохотулечную просьбу — чуточку усилить взрывы? Очень-очень прошу, пусть ещё и с конфетти, оки-доки? П.П.

Запись № 35:Приветик, Спарклер. Должен сказать, что я капельку огорчён. Мои пони интересуются, куда пошла вся наша поставка перхлората аммония и мне самому тоже чуточку интересно. Так что я бы был благодарен, если бы ты убедился, что твоя следующая партия попадёт на мои склады боеприпасов. Нельзя бороться с зебрами без штук, что делают «бум»! Бребурн.

Запись № 38:Агрх, Спарклер! Где ПА? Министерство Морали и Министерство Военных Технологий сидят у меня на шее, и я не знаю, что им сказать. Я посылаю тебе кое-какие материалы, чтобы ты догнал суть. Кто сейчас наш связной с ДВД? Оникс? Или может Эмералд? Да они вообще знают, куда он делся? Президент Бумер.

К несчастью, остальная часть данных терминала превратилась в тарабарщину. Я посмотрела на кислую морду Рампейдж. Та язвительно спросила:

— Нашла что-нибудь полезное?

— Нет, но попытка не пытка, — ответила я, направляясь к выходу.

Ещё несколько заколок у меня ушло на то, чтобы отпереть дверь в конце коридора. За ней обнаружился длинный подвесной мостик, который протянулся над огромным производственным помещением. Внизу мы разглядели сотни бочек, сложенных на поддонах, многие из которых были опрокинуты, рассыпав какой-то белый порошок. В центре цеха располагались химические установки, на которых трое варщиков стряпали… что-то. Может, Дэш? Ну да, точно, вон же пустые ингаляторы сложены в ведре рядом с одной из рабочих станций. Но они делали и что-то ещё, что фасовали в ампулы очень знакомого вида.

Что уж было явно не к месту, так этот загон рядом с люком на втором этаже. Он был полон грязных и истощённых оборванцев. Принимали ли эти дилеры рабов как плату? Так же было много охранников… и автоматических турелей, следящих за дверьми. Я взглянула на Рампейдж и на весь этот шумный, лязгающий метал. Даже с ревущим о неистовстве Красной Бороды радио, я не могла представить, что пони внизу не заметят тот грохот.

Скрипучий голос радиоведущего гремел на весь цех, заглушая шипение конфорок и булькание жидкостей в ретортах.

— «Знайте, я всегда держу ухо востро. И всегда готов поделиться с простыми пони полученной информацией. Так вот, у меня есть кое-что весьма пикантное о нашей великой и могучей Охраннице. Знаете что, народ? Похоже она в конце концов стала верной и преданной фанаткой Флэнка. Я слышал из надёжных источников, что Охранница примчалась сегодня в город с пеной у рта и скалясь, как Дэшанутая в наркотическом бреду. Что ж, вы узнали об этом первыми, народ: Охранница — отвязный нарик!»

Рампейдж тихо фыркнула и оглянулась.

— Что? — недоуменно спросила она. Я ухмыльнулась, посмотрев на металлические когти на её копытах.

— Да что? — пробормотала она, на сей раз обеспокоенно. Минуту спустя она надувшись вышла из офиса с тряпками, обёрнутыми на копыта как ботинки. — Это унизительно.