Кочевники Средневековья

Самые ранние статуи, имеющие аналогии со статуями кипчаков X—XI вв., локализуются в бассейне среднего и нижнего течения Северского Донца и в Приазовье. Там в первую очередь и начали половцы переходить ко второму способу кочевания, туда и направили свои первые удары русские князья, руководимые умным и энергичным Владимиром Мономахом. Правда, в 1103 г. (первый большой поход) князья ударили по половцам, находившимся немного западнее распространения ранних типов статуй — в Лукоморье (на р. Молочной). Случилось это в апреле. Видимо, половцы подкочевали к берегу моря для весеннего лова рыбы и были предельно ослаблены и малоподвижны после тяжелой зимы (скот только начал выгуливаться и плодиться). Владимир с князьями, очевидно, прекрасно учитывали недееспособность половцев в тот период. Интересно, что невозможность принять сражение и в то же время невозможность отступления обсуждались с самими половцами, о чем сохранился рассказ в русской летописи. Старый и опытный хан Урусоба говорил: «просим мира в Руси, яко крепко ся имуть бити с нами», а «уныние» — молодые аристократы, привыкшие к легким победам и грабея^ам на русском пограничьи, отвечали ему: «аще ся ти боиши Руси, но мы ся не боим, сих бо избивше...»[110] Однако все в битву с русскими не ринулись, а послали вперед славящегося мужеством хапа Ал-тунопу. Только после полного уничтожения передового отряда половцы всеми силами «аки борове» двинулись на русских и были впервые разгромлены на собственной земле: «дремахи сами и конем их не бяше спеха у ногех»,— заключает их характеристику летописец. Вежи были захвачены — «взяша бо тогда скоты и овце, и коне, и вель-блуды, и веже с добытком и челядью» [111]. Последняя цитированная фраза интересна тем, что дает нам полное представление о составе половецкого стада, в которое входили все виды домашнего скота и, что самое важное, «скоты», т. е. крупный рогатый скот. Этот факт также свидетельствует о перестройке половецкой экономики на вторую стадию.

Все остальные походы, зафиксированные летописью, целенаправлено били по наиболее экономически развитому району Половецкой земли — по бассейну Северского Донца, или, как называет его летописец, Дона[112]. В декабре 1109 г. там было взято воеводой Владимира Мономаха 1000 веж, в марте 1111 г.—огромный полон в два половецких города—Шарукань и Сугров. В 1116 г. два молодых русских княжича снова взяли оба эти города и еще один — Балин[113]. Названия двух первых городков даны по именам крупнейших ханов — Шарукан и Сугр. которые были хорошо известны русскому летописцу (запись 1107 г.). Видимо, в этих городах находились зимние ставки обоих ханов. Что касается Балина, то не исключено, что это название происходит от тюркского слова «Ьа-liq», означающего «город» [114]. Возможно, что это была «безымянная» или коллективная зимняя ставка половцев. В рассказе о взятии этих городов весьма существенным и интересным является то обстоятельство, что в 1111 г. жители Шаруканя вышли встречать русских воинов с хоругвями, рыбой и вином, так как сдались им без боя и приветствовали как друзей и единоверцев, а в 1116 г. летописец отмечал, что из этих городков или во всяком случае «с Дона» один из княжичей — сын Владимира «при-веде себе жену, красну вельми, ясьскаго князя дщерь» [115]. Очевидно, в этих «городах» жили вместе с половцами остатки разоренного и почти полностью уничтоженного еще печенегами аланского (ясского) населения Хазарского каганата[116]. Сначала они дружески встретились с русскими, а потом постарались породниться с ними.

Таким образом, у половцев на Северском Донце в самом начале XII в. уже были «городки», возникшие при активном участии земледельческого аланского населения и служившие становищами для половецких ханов. Именно в таких становищах население начинало осваивать ремесла. В частности, аланы вновь вспомнили навыки отливки и шлифовки бронзовых зеркал, широко распространившихся в степях (после хазарского времени) только в XII в.[117] Точно такое же «ремесленно-земледельческое» полуоседлое становище было основано половцами на развалинах взятой ими в 1117 г. Белой Вежи (Саркела) на Дону. Это зимовище состояло из небольших глинобитных, беспорядочно поставленных домиков [118].

Распространение каменных статуй по степям, т. е. дальнейшее освоение половцами степи, началось уже после разгрома их Владимиром Мономахом.

Судя по данным картографирования каменных статуй, половцы заняли сравнительно небольшую, богатую разнообразными угодьями территорию, ограниченную с запада р. Ингульцом, с севера — границей Руси, с юга — морем, а с востока — междуречьем Северского Доица и Дона[119]. Далее на восток — у Волги их почти не было, зато па юго-востоке они занимали все предкавказские, калмыцкие и манычские степи. Кроме того, Крым также находился во владении одной из половецких орд. Вне очерченной территории (на Волге и среднем Дону, в степях между