Кочевница

  ― Елена, сделай что-нибудь с рукой Орландо! - скомандовала Мария, а сама начала разворачивать длинный свиток, который достала из деревянного цилиндра.

  Текст написан от руки и оказался очень знакомым. Уже с первых строк Кочевница и все остальные поняли, что это завещание Вориэгрина. Настоящее завещание, написанное рукой самого Кочевника. То, что учили чародеи в школе, было пересказано Флорианом - ближайшим соратником Вориэгрина. Настоящего же текста найти так никто и не смог. Сам сэр Флориан не сумел отыскать его следов, но помнил всё наизусть, потому что помогал Кочевнику составлять завещание, даже придумывал некоторые главы. Зачем именно теперь чародеям этот текст? Что нового можно узнать из него? Если бы свиток был найден в мирное время, то, несомненно, имел бы огромную историческую ценность. Но теперь...

  Все были разочарованы. Все, кроме Марии. Елена и Элизабет колдовали над рукой Орландо и пытались определиться с тем, что сейчас каждый из них будет делать: кто отправится в штаб, кто найдёт и встанет на защиту Альфреда, а кто сразу же вместе с ним - к Огненным Вратам.

  ― Стойте! Этот текст отличается.

  ― Как отличается?

  ― Нет, в общем всё как то, что я читала раньше. Только здесь ещё кое-что.

  ― Да что же?! - Элизабет оставила Орландо и плюхнулась в снег рядом с Мэри, нетерпеливо вырвала свиток из её рук и стала бегать глазами по строчкам. В этот момент земля содрогнулась: будто тысяча плетей подрезала огромную гору, и та обрушилась. Волна землетрясения накрыла собой всю округу.

  ― Господи!.. Нельзя медлить ни минуты. Орландо, давай капсулу! - Мэри окинула возлюбленного виноватым взглядом и начала расстёгивать куртку у него на груди. - Извини...

  ― Зачем тебе капсула? Пусть она останется у меня.

  ― Ничего не получится. Там написано, что я смогу быть невидимой даже для колдунов. Только я. Понимаешь? И ещё... Только мне Альфред сможет передать Ключ.

  ― Не... - Орландо не успел возразить, Лизи перебила его:

  ― 'Хранитель Ключа, будь бдителен. Передавай его только сыну своему, внуку своему, тому, кто будет младшим мужчиной в твоём роду'...

  ― Ничего нового, - совсем как Эд продемонстрировала всезнайство Елена.

  ― Слушайте дальше... - Лизи уселась поудобнее в сугробе и торопливо продолжила. - 'Позволяю тебе передать Ключ любому наследнику моего рода Великих Кочующих Магов. Право обладания Ключом сделает его непревзойдённым над чудотворцами в этом мире'.

  Секунду все молчали.

  ― Ну и где здесь про невидимость? - Орландо не мог согласиться с тем, что его любимая, мать его ребёнка сейчас должна идти одна в тот ад, в котором даже он чувствовал себя беспомощным и слабым человеком, не чародеем, а человеком. Кроме того, Мэри наверняка отвлечёт на себя Берингрифа. А ведь это он - Орландо, а не его женщина, должен отомстить за всё Тёмному Лорду.

  ― Это очевидно, Орландо. 'Право обладания Ключом сделает его непревзойдённым над чудотворцами в этом мире'... Мэри сможет делать то, что другим магам не дано по природе. Кочевники умеют творить такое... Вориэгрин отдал Ключу право наконец-то наделить нашу Марию мудростью её рода! Он всё знал... Потрясающе. Всё спланировал. Он тогда, в прошлую смуту, не сумел и подготовил всё для Мэри. Ну... или для кого-то там ещё... Для потомка своего, в общем. И, Мэри... Ты доказала своё право на обладание этой мудростью... - Елена расправила спину, стала во весь рост, насколько позволяли снежные сугробы, сделала одухотворённое лицо, будто собираясь тут же вручить Марии это право.

  ― Хватит! 'Спланировал'... Сейчас проболтаем здесь... Альфред погибнет, а до Сэма далеко. - Мария сорвала с шеи Орландо капсулу, страстно поцеловала его. Так, что все даже рты разинули, включая Орландо: никто не предполагать, что она может быть такой страстной. Поцеловала и растворилась в темноте...

  Обладание мудростью Великих Кочующих Магов

  

  

  То, что Мэри увидела вместо лагеря южан, поразило её. Она ведь никогда ещё не имела возможности наблюдать бой между чародеями и файрбонингами. Сплошное месиво из окровавленных тел, всполохов плетей и огня, железо, камни, потоки замерзающей на морозе воды. 'Входящие, оставьте упованья', - вспомнилось дантовское - надпись над входом в ад. Шум, гул, свист, крики - смертельная какофония непримиримого противостояния... 'Там вздохи, плач и исступлённый крик'... Марии с трудом удалось вычленить из сплетения звуков единственно нужный в этот момент - плач ребёнка. Где-то довольно далеко надрывно верещал Альфред. И Роланд был жив. Он бессвязно что-то говорил малышу и бесконечно: 'Ыы... ыы-ы. Ы-ы-ы-ы-ы'... Было понятно, что парень обезумел от страха и совершенно потерял надежду на спасение.