Кочевница

– М-да, впечатляет… – тихо проговорил я.

Пока мы отходили от увиденного, Пятна, покончив со случайным перекусоном, кажется, вспомнили, что обед им сервирован совсем в другом месте, и снова начали стягиваться к главному входу в торговые ряды. Вот внутрь втянулась одна из жутких клякс, вторая, третья…

– Пора прятаться, – прошептал Алексей.

Я только молча кивнул. Мы отошли от окна и двинулись в глубь здания, прочь от главного входа. Научник двигался впереди, а я за ним. Фонарь включать даже не пытался – неизвестно, на что реагируют Пятна. Может, только на тепло жизни, а может, и на свет тоже. Незачем приводить в действие лишний фактор риска. Когда мы вошли в очередной торговый зал, я настиг Алексея, чтобы узнать, далеко ли он собрался идти и не пора ли остановиться, но он только прижал палец к губам. Выходит, еще и звук под запретом. Ладно, будем осторожнее. Мы шли и шли, а у меня с каждым шагом все сильнее холодел позвоночник. Ощущение надвигающейся жути было в чем-то похоже на то, что я испытывал при появлении Черного Сталкера, но все же и отличия были. В «цепном псе» аномалии чувствовался разум. Чуждый, безжалостный, агрессивный, но разум. Здесь же – только безликое и бесформенное голодное ничто.

Но хуже всего было то, что я понятия не имел, настигают нас Пятна, отстают, а может быть, вообще движутся в противоположном от нас направлении. Странное дело: у меня никогда не было ни грамма экстрасенсорных способностей, о чем я не жалел и всю жизнь без них прекрасно обходился, в том числе и во время походов в Зону. Но после того первого контакта с Черным Сталкером они во мне пробудились, и хотя проявлялись в основном в моих снах-видениях, за эти недели я успел к ним так привыкнуть, что стоило им сбойнуть, как сейчас, и у меня сразу возникло чувство уязвимости. Да, было общее ощущение опасности, но и только. Формулировка «где-то неподалеку рыщет десяток голодных Пятен» меня категорически не устраивала, а ничего более конкретного мой новый дар мне выдать не мог.

Похоже было, что какой-то определенной цели у Алексея нет, и он просто хочет дойти по второму этажу до упора, как можно дальше. Что же, в этом стремлении я научника вполне поддерживал… Вот и все – последний торговый зал. Дальше только стены… Хотя нет – есть еще туалет для персонала. Видимо, нам туда. Алексей уловил мой вопросительный взгляд и ответил на него утвердительным кивком. Мы зашли и, стараясь, чтобы замок не очень громко щелкнул, закрыли защелку изнутри. Инстинктивное, хотя, подозреваю, совершенно бессмысленное действие. Определение «энергетические сущности» обычно означает, что материальные препятствия мало что для них значат. А кроме того, как насчет щели под дверью? Я хотел было уточнить верность своих выводов на сей счет у Алексея, но его прижатый к губам палец и отрицательное покачивание головой остановили меня. Черт! Молчу я, молчу… Но сделать кое-что могу.

Я вытащил из своего вещмешка пару запасных рубашек и заткнул ими щель под дверью. Конечно, я не настолько наивен, чтобы пытаться таким образом остановить Пятна, но зато теперь можно без опасений зажечь свет – он не будет пробиваться из-под двери и не выдаст нас. А сидеть в полной темноте (сквозь единственное маленькое окошко поступал самый минимум света, сотая часть от той жалкой крохи, что поступает от луны и звезд) мне совершенно не улыбалось. Конечно, зрение немного привыкло и мы более-менее различали силуэты друг друга, но и только. Если не издавать звуков, единственная возможность общаться – говорить губами с четкой артикуляцией, а чтобы читать по губам, света все-таки нужно существенно больше, чем поступало к нам снаружи. Да и вообще сидеть в темноте и при этом абсолютно ничего не делать, не имея возможности даже поспать, тоскливо до тошноты. Так что, обеспечив маскировку, я занялся налаживанием освещения. Фонарь – не вариант. Запасные батарейки к нему у меня, конечно, имеются, но черт его знает, сколько я пробуду на этой безэлектрической территории, а потому элементы питания – на вес золота, и их надо беречь. Однако я знал, куда направляюсь, а потому подготовился как следует. Следующим этапом из моего вещмешка появилась большая свеча. Я зажег ее, покапал парафином на край рукомойника и закрепил там этот импровизированный светильник. Вот так. Со светом-то оно всяко веселее. Алексей, когда я завершил свои манипуляции, улыбнулся и показал мне большой палец. А то! Кому-то же надо быть предусмотрительным!

И все-таки помещение тесненькое. Я, конечно, не страдал клаустрофобией, однако ощущение, что снаружи бродит нечто, желающее тебя сожрать, а ты только и можешь сидеть здесь, не имея возможности произнести ни слова, и ждать, когда же оно до тебя доберется, уменьшало для меня оставшееся нам невеликое жизненное пространство до совсем уж крохотного.