Кочевница

Сама по себе подобная постановка вопроса меня уже изрядно напрягала. Я не привык так. Мое амплуа – рейнджер, проводник по Зоне и, в случае необходимости, исполнитель силовых акций. Как раз я должен страховать всяких там гражданских, не приспособленных к выживанию в экстремальных условиях. Они делают свое дело, а я вывожу их за Периметр живыми. Нормальное разделение ответственности и лично для меня – самое подходящее. Сейчас же благодаря появлению у меня паранормальных способностей возникла какая-то странная двойственность. Я словно был един в трех лицах: проводник, силовик и экстрасенс, причем, переходя в последнюю ипостась, переставал выполнять функции двух первых, оказываясь в положении того, кого нужно страховать и защищать. Для меня это, прямо скажем, не фонтан. Помимо всего прочего у меня отсутствовала уверенность в том, что научник в принципе может выполнять обязанности защитника и что на него в этом плане можно положиться… Я бы и рад отказаться от своего новоприобретенного таланта, только вот без него мои шансы найти и спасти Агнешку немногим отличались бы от нуля. Так что, сколь бы непривычной и некомфортной ни была для меня моя новая роль, с ней надо было смириться, если, конечно, я хотел достичь цели. А я очень хотел.

Мы двигались медленно, осторожно. Я шел впереди, хотя не знал, куда идти. У меня был только пеленг Провала, который давало мне мое шестое чувство.

– Стой, – придержал меня за локоть Алексей.

– Это здесь аномалия вас разделила?

– Нет. Примерно сотней метров дальше и левее. Вот по этой дорожке. – Он указал рукой направление. – А ты идешь прямо к церкви. И к Провалу. Он там, впереди, за кустами. Не стоит туда идти.

– Но Провал – самый четкий след Кочевницы. Он создан ею.

– И что?

– Мне надо на нее настроиться, почувствовать, что она собой представляет, чтобы я мог ее найти.

– Экстрасенсорно?

– Да.

– И ты уверен, что у тебя получится?

– Не уверен. Но надеюсь. Я еще не слишком хорошо владею своими новыми способностями. Поэтому, чем сильнее энергетическое наполнение следа, тем больше у меня шансов на успех.

Он скривился.

– Знаешь, Олег, когда речь идет о Провале, меня устроят и меньшие шансы, если для бо́льших придется подходить к нему близко.

– Сейчас день.

– И что?! – Видно было, что научника колотит, и он находится в шаге от того, чтобы сорваться и закричать. – Провал опасен. В любое время! Просто ночью он воплощенная смерть, а днем… Мы на самом деле не так много знаем об этих аномалиях. Но один урок выучили: приближаться к нему нельзя. Никогда! Попробуй настроиться на Кочевницу в другом месте. Хотя бы там, где она устроила нам пространственное разделение. Я, конечно, не экстрасенс, но это место тоже должно быть энергетически насыщенным. Просто попытайся, а?

– Ладно, – поколебавшись, согласился я. – Веди.

Идти к самому Провалу мне хотелось не больше, чем ему. Время у нас пока есть, а попытка – не пытка. Получится настроиться там – прекрасно, честь мне и хвала! А нет – всегда можно вернуться к Провалу. Теперь уже Алексей пошел вперед, а я двигался следом, меряя его спину задумчивым взглядом. Может быть, лучше обсудить с ним все именно сейчас, чтобы эта недомолвка не висела над нами дамокловым мечом? В Зоне не рекомендуется ходить одному. Это закон последних лет, написанный кровью тех, кто его не соблюдал. Но еще хуже – ходить с напарником, которому не доверяешь. Даже если в итоге окажется, что подозрения были ложными, недоверие это с большой вероятностью убьет вас обоих…

Наконец Алексей остановился и оглянулся.

– Это здесь, – произнес он. – Вернее, почти. Все произошло примерно шагов на десять дальше. Детектор показывает, что аномалии здесь больше нет, но остаточный фон еще присутствует. Так что попробуй здесь.

Я кивнул и заколебался, пытаясь сообразить, как начать интересующий меня разговор, который (и в этом сомнений не было) откладывать далее было нельзя.

– Ты стрелять умеешь? – сорвалось с моего языка совсем не то, что хотелось сказать.

– Ну, снайпером меня не назовешь, но с пистолетом управлюсь. – Алексей испытующе глянул на меня. – А ты ведь совсем не то хотел спросить, верно?

– Угадал.

Он хмыкнул.

– Тут и гадать нечего. Этот вопрос висит в воздухе с самого моста на Муромской. Тебя все еще интересует, почему я передумал?

– Разумеется.

– Хорошо. Полагаю, сейчас самое время для того, чтобы на него ответить. – Научник полез в карман, вытащил что-то вроде бумажника, из него извлек фотографию и протянул мне. – Смотри.

Я взглянул. Обычная цветная фотка, не самая свежая, немного потертая и выцветшая. На ней двое молодых парней в брезентовых куртках, джинсах и резиновых сапогах. У каждого в руках по спиннингу и щуке. Рыбины приличные, с полметра длиной. Обычное фото друзей на рыбалке. Слева Алексей. Конечно, заметно моложе и без этой густой поросли на лице, но точно он. А вот справа…

– Внимательно смотри, – подбодрил он меня. – Тот, что справа, никого не напоминает?

Действительно, в чертах лица второго было что-то смутно знакомое, но застрелите меня, если я помнил откуда.

– Не могу определить… Кто он?