Кочевые народы степей и Киевская Русь

Если на северо-востоке и западе Руси, благодаря умелой политике князей Александра Ярославича (Невского) и Данила Романовича (Галицкого), произвол монгольских темников имел определенные ограничения, то в старой Русской земле он был безграничным. Причиной этому была не только непокорность князя Михаила Всеволодовича (его зарубили в ставке Батыя), но и понимание той особой роли древней столицы Руси в возможной консолидации русских земель. Киев был не только жестоко разорен, но и унижен монголами. Формально великое Киевское княжество продолжало существовать, но фактически роль его в русской истории коренным образом изменилась. Батый, передав ханский ярлык на владычество Киевом не Данилу Романовичу, а Ярославу Всеволодовичу Суздальскому (после его гибели — Александру Невскому), по-существу лишил его значения общерусского средоточия. Названные князья не изъявили желания осесть в Киеве (возможно, такой была воля хана), а посланные туда княжеские наместники автоматически понижали его статус. К концу XIII в. вынужден был покинуть Киев и киевский митрополит Максим. К этому его вынудили монголо-татары: «Митрополит Максим, не терпя Татарського насилья, оставя митрополью и збежа ис Киева, и весь Киев разбежаться»[239].

Известны случаи активного сопротивления как на северо-востоке, так и на западе Руси. Успешно сражался с Куремсой Данило Галицкий. Умел отстоять интересы русских земель и Александр Невский. И все же приходится признать, что в продолжение всего периода монгольского владычества русские князья признавали суверенитет хана. Не случайно летописцы называют его привычным для русских титулом «царь» и постоянно объясняют покорность русских князей тем, что они находились «в воле татарской»[240].

По существу, русские земли оказались включенными в огромные владения Золотой Орды. Завоеватели провели в них перепись населения с целью обложения данью. Взиманием этой дани, вошедшей в народную память как «татарщина», занимались ордынские баскаки. Особенно свирепствовали они в Киевской, Черниговской и Переяславльской землях. Галичина и Волынь, по-видимому, платили дань Орде лишь спорадически, главным образом тогда, когда ордынцы проходили через эти земли в Литву и Польшу.

В первые десятилетия XIV в. южнорусские и западнорусские земли постепенно перешли под протекторат Литвы и Польши, но и в этом политическом статусе не были избавлены от постоянных набегов татар. Новые хозяева степей оказались воинственнее своих предшественников половцев, которых они включили в число подданных и ассимилировали. Арабский автор ал Омари по этому поводу заметил, что «в древности это государство (Золотая Орда. — П. Т.) было страной кипчаков, но когда им завладели татары, то кипчаки сделались их подданными. Потом они (татары) смешались и породнились с ними (кипчаками), и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их (татар), и все они стали точно кипчаки, как будто одного (с ними) рода, оттого что монголы (и татары) поселились на земле кипчаков, вступали в браки с ними и оставались жить на земле их (кипчаков)»[241].

В какой-то мере этнополитическая разделенность восточноевропейских степей половецкого времени послужила основой для административных образований монголо-татар. Улусы Батыя (Поволжье) и Берке (Северный Кавказ) соответствовали поволжским и предкавказским объединениям половцев. Улус Ногая в Поднепровье образовался на землях половецкого объединения команов. Землями приднепровских половцев овладел хан Токта, а донские степи стали улусом Дешт-и-Кипчака[242].

Излишне подчеркивать, что и весь образ жизни монголо-татар мало чем отличался от половецкого. Вот как описал их жилища Плано Карпини. «Ставки (юрты. — П. Т.) у них круглые, изготовленные наподобие палатки и сделанные из прутьев и тонких палок. Наверху же в середине ставок имеется круглое окно, откуда попадает свет, а также для выхода дыма, потому что в середине у них всегда разведен огонь. Стены же и крыши покрыты войлоком, двери сделаны также из войлока. Некоторые ставки велики, а некоторые небольшие, сообразно достоинству и скудости людей. Некоторые быстро разбираются и чинятся, и переносятся на вьючных животных, другие не могут разбираться, но перевозятся на повозках. Для меньших при перевезении на повозке достаточно одного быка, для больших — три, четыре и даже больше»[243].