Код Андрея Рублева

Принимая этот ответ целиком и полностью, попробуем представить, как все это «возрождение» происходило на практике.

Итак, перед нами средневековая Флоренция. В период правления Лоренцо Великолепного (1449–1492) здесь творит поистине выдающаяся плеяда деятелей искусства:

«Монархом живописи» считали современники крупнейшего живописца середины 15 века Пьеро делла Франческа (1410/1420–1492). Самое значительное его произведение — цикл фресок в церкви Сан Франческо (1452–1466) в небольшом городке Ареццо, подвластном Флоренции.

Сандро Боттичелли (Алессандро Филипепи, 1444–1510). У него фигуры лишены грузной материальности, становятся легкими, воздушными. У художника отсутствует любимая флорентийцами «лепка формы», фигуры у него «сливаются своими очертаниями, образуют аккорды, приходят в движение, и из движения возникает музыка, переносящая нас в особый поэтический мир».

Творчество Боттичелли вдохновлялось идеями блестящего кружка гуманистов конца 15 века, которых собрал при своем дворе внук Козимо Медичи — Лоренцо Великолепный. Образованнейший человек своего времени, трезвый и жесткий политик, Лоренцо был поэтом, философом, уверовавшим в природу, как в нового Бога, но тем не менее он склонен был к религиозной экзальтации. Крупнейший меценат своего времени, он превратил свой двор в центр художественной культуры Возрождения. Достаточно назвать имена Полициано, Пико делла Мирандолы, Микеланджело, чтобы представить ту среду, в которой возрастал гений Боттичелли.

За три десятилетия Высокое возрождение прошло очень большой путь. «Насыщенность» этого короткого промежутка времени поразительна. Никогда еще одновременно не работало столько гениальных художников: Леонардо, Рафаэль Санти, Микеланджело в Риме и Флоренции; Джованни Беллини, Джорджоне и Тициан в Венеции.

Однако в этом созвездии великих имен есть еще одно — к сожалению практически неизвестное широкой публике. Это Поджо Браччолини. Именно этот итальянский гуманист обнаружил и пустил в обиход сочинения Квинтилиана, Нония Марцелла, Проба, некоторые трактаты Цицерона, Лукреция, Петрония, Плавта, Тертуллиана, Марцеллина, Кальпурния Секула и т. д.

Впечатляет?

Казалось бы, обнаружения единственного трактата Цицерона достаточно, чтобы навсегда вписать свое имя в историю, а тут человек обнаружил десятки трудов знаменитейших античных авторов и … вот благодарность потомков — его никто, кроме узких специалистов, не знает.

Между тем обстоятельства, при которых Браччолини обнаруживал каждую из рукописей, настолько загадочны, что впору по каждой снимать серию «Индианы Джонс».

Например, в приложении к современному изданию трудов Тацита (Л., Наука, 1969 год), сообщается: «С середины 20-х годов XV века итальянские гуманисты начинают разыскивать рукописи Тацита в Германии».

Уже в это фразе содержится загадка. Ну, в самом деле — считается, что знаменитый античный римский историк Тацит жил в 1 веке н. э. Затем его труды и даже имя были забыты более чем на тысячелетие (историки указывают: «у средневековых писателей XI–XIII веков знакомства с Тацитом обычно нет»).

То есть о том, что был такой выдающийся историк, до начала эпохи Возрождения фактически никто не знает. И вдруг, его труды начинают разыскивать. С чего бы вдруг?

Для сравнения: известие о том, что может быть найдена неизвестная ранее рукопись Достоевского, безусловно произведет фурор. Но если вам предложат найти неизвестную рукопись неизвестного романиста XIX века Василия Пупкинского, вряд ли это кого-нибудь заинтересует всерьез.

Можно было бы предположить, что первая найденная рукопись Тацита оказалась гениальной, и после этого исследователи бросились искать другие его труды. Однако в том же приложении к современному изданию ясно указано, что первая рукопись была найдена в 1475 году, а адресно искать труды именно Тацита начали на полвека раньше — «середины 20-х годов XV века». Право, загадка…

Но обратимся к истории находки этой самой первой рукописи Тацита.

Итак, жил в XV веке один из самых ярких писателей эпохи Возрождения Поджо Браччолини. Несмотря на то, что он был автором первоклассных исторических и моралистических книг и властителем дум своего века, широкий образ жизни заставлял его постоянно искать дополнительные доходы.

Как же можно было покрыть постоянный финансовый дефицит?