Код Атлантиды

— Что же, например? — полюбопытствовал Мейтсон.

— Одежда из меха котика и шкуры карибу. Такой пользуются эскимосы. Самая лучшая.

С этими словами Гэнт направился к жилому блоку, оставив Мейтсона наедине с клерком ААП.

— А у вас из шкуры карибу что-нибудь есть?

Периодичность

Скотт торжествующе выложил на стол увеличенные фотографии.

— Букв не шестнадцать, — объявил он. — Их шестьдесят.

Пока все остальные, взволнованные открытием, собирались вокруг стола импровизированной лаборатории, Хаккетт равнодушно посмотрел на часы, после чего уставился в окно.

— До следующей пульсации осталось двадцать три минуты, — констатировал он.

— Пусть это вас не беспокоит, — сказала Новэмбер. — Проблема здесь.

Она указала на снимки.

Взяв со стола красный маркер, Скотт обвел то, что он уже по привычке называл символом Атлантиды: круг с заключенным в нем крестом.

— На всех поверхностях, которые я видел, этот символ всегда остается на одном и том же месте. Не меняют положение и еще четыре знака.

— Это символ Гизы, — заметил Пирс. — А тот южноамериканский.

— Верно. И я предполагаю, что два других тоже обозначают какие-то крупные объекты.

— Но где они расположены?

Скотт повернулся к молча сидящему в углу Гэнту.

— Майор, может быть, власть предержащие смогут дать спутникам задание на обнаружение двух мегалитических структур, под основанием которых залегает С-60?

Гэнт пожал плечами.

— Кто знает, — не отставал Скотт, — не исключено, что это поможет спасти планету Земля.

Майор поднялся и подошел к столу.

— Как выглядят эти объекты?

Лингвист указал на два символа.

— Поиск С-60 начался в Китае, — добавила Сара. — Думаю, один из знаков напоминает планировку Вупу. Это там же, в Китае.

— Пусть так, но как тогда быть с пятым?

— Северный полюс, — мрачно пробормотал Хаккетт.

— Вы уверены? — живо поинтересовался Мейтсон.

— Не уверен. Это всего лишь предположение. Но если бы мне поручили строительство мегалитических структур в соответствии с электромагнитным полем Земли, я бы выбрал Южный полюс, определил еще три точки на экваторе или вблизи него и, следуя логике, расположил пятую на Северном полюсе.

Скотт повернулся к Гэнту.

— Вам такой информации достаточно?

— Для начала, — согласился майор.

В дальнем углу лаборатории, возле компьютера, стоял видеофон, и Гэнт сразу же набрал номер Дауэра.

Скотт постучал карандашом по столу.

— Так или иначе, эти пять символов положения не меняют. Но, изучая фотографию, я обратил внимание на то, что есть еще одиннадцать знаков, вращающихся совершенно неупорядоченно и беспричинно.

— Что вы имеете в виду? — спросила Сара.

— В некотором смысле это напоминает написание буквы «а». Ее изображают то в привычном нам положении, то лежащей на боку, то перевернутой с ног на голову. Такое наблюдается в некоторых ранних языках, и это никак не влияет на то, как вы ее читаете. Конечно, следует учитывать и способ чтения. Английский читается слева направо. Арабский справа налево. Но в некоторых ранних языках существовало явление «бустрофедон», что в буквальном переводе означает «как бык пашет». Например, первая строчка читается справа налево, тогда как следующая, идущая ниже, уже слева направо. Третья — опять справа налево. Взгляд ходит по странице как бы зигзагом.

— То есть по спирали.

— Да. Так можно читать и текст, написанный в одну строчку. Нужно лишь знать, откуда начинать.

— Но что это может означать? — спросил Хаккетт. — Одиннадцать изображенных по-разному букв — это уже пятьдесят пять букв. Прибавьте пять гласных. Интересно, что и говорить, но что они означают?

Скотт вдруг напрягся.

— Вы сказали «гласные»?

— Конечно.

— Почему? Почему вы так сказали?

— Потому что их только пять.

Скотт задумался.

— Не знаю. Может быть, они и гласные. Во многих древних языках, например в египетском, гласные опускались. Читающий вставлял их автоматически. Возможно, эти пять символов представляют именно их. Пропуски, которые нужно заполнять гласными.

— Но какими гласными? — не унимался Хаккетт. — Шестьдесят букв… вы представляете, каким должен быть язык, в алфавите которого шестьдесят букв? Возможные варианты буквенных последовательностей практически почти бессчетны.

— О чем это он? — простодушно спросила Новэмбер.

— Назовите мне какой-нибудь язык.

— Итальянский, — буркнул Гэнт, отворачиваясь от видеотелефона.

. Хотя он и сидел в дальнем углу, в пустой комнате была отличная слышимость.

— Сколько в нем букв?

— Двадцать одна.

— О'кей. Для того чтобы узнать число перестановок буквенных последовательностей для двадцати одной буквы, нужно знать факториал двадцати одного. Это будет… один умножить на два умножить на три умножить на четыре и так далее, до двадцати одного. — Он ненадолго замолчал, беззвучно шевеля губами. — Приблизительно пятьдесят один с восемнадцатью знаками…

— То, что вы сейчас описываете, — сказал Скотт, — это темура. — Сара недоуменно взглянула на него. — Темура используется в каббале для расчета возможного числа анаграмм слова при определенном количестве букв.

— А что такое каббала?