Код бестселлера

Эти страстные послания дают материал для важной догадки. Описывая свои чувства при чтении, поклонницы Джеймс постоянно говорят о теле и телесных реакциях. П. Э. Лаптон упоминает слезы и жар. Клэр сообщает, что пренебрегает едой и сном. Джулиана говорит, что ее пронизывали приятная дрожь и страх – телесные ощущения. Поняв, что хотели сказать нам посетители goodreads, мы прочитали книгу заново, обращая внимание уже на другие аспекты. И тут нас осенило. Мы сформулировали свою гипотезу по поводу творения Джеймс: тема человеческой близости – фундамент «Пятидесяти оттенков», но она вовсе не тождественна небоскребу, который писательница на ней построила.

Код тела

На уроках литературы в старших классах, как правило, учат подходить к тексту критически. Нас всех учили читать между строк, анализировать текст и выделять в нем смысл. Мы должны были писать сочинения. Оказывается, многие из тех, для кого написание сочинений стало профессией, продолжают подходить к своей задаче точно так же. Преподаватели английского и литературные обозреватели, как правило, интерпретируют текст и судят о нем на основании рационального подхода. Возьмем типичные претензии критиков к «Пятидесяти оттенкам серого». И критики, и писатели-профессионалы в области эротической литературы жалуются на нестыковки в романе. Как это Анастасия[77] получила степень бакалавра литературы, не имея собственного ноутбука? Насколько вероятно, что она испытала множественные оргазмы во время первого в жизни секса? Кристиану еще нет тридцати – когда же он успел сколотить свои миллионы (что, согласно книге, сделал самостоятельно) и насколько правдоподобно, что при этом он ослепительный красавец? Реально ли ежедневно ездить на работу из Портленда в Сиэтл и обратно? Предположительно подобные нелепости оскорбляют здравый смысл читателей, и успех книги кажется абсолютно невозможным.

Другие рецензенты разозлились на успех «Оттенков», проведя собственный анализ предположительного смысла книги. Оказывается, Кристиан и Ана не являются достоверными представителями БДСМ-сообщества. История Кристиана основана на чрезмерно упрощенном, дилетантском толковании вопросов психологической травмы, сексуальных предпочтений и исцеления. Кроме того, существует мнение, что поскольку Э. Л. Джеймс описала готовность Аны подчиниться в садомазохистских отношениях, это значит, что Э. Л. Джеймс – антифеминистка.

Все эти утверждения, во-первых, показывают, что их авторы не видят разницы между беллетристикой и документальными очерками. Во-вторых, они базируются на уверенности в том, что читаем мы прежде всего разумом и что читатели ищут в книге ответ на вопрос «Что хотел сказать автор?» и стараются вынести из нее некий легко формулируемый «урок».

Этот подход, вероятно, не самый удачный для объяснения успеха романа. Излишне говорить, что «Оттенки» в первую очередь не «пища для ума». Этот роман сильнее, чем многие другие, требует, чтобы мы задались вопросом: «Зачем люди читают художественную литературу?» – и были честны, отвечая на него. Успех «Оттенков», если мы не хотим просто отмахнуться от него, заставляет нас задуматься: что делает книгу хорошей? Кто имеет право сказать, что она хороша? И на основании каких критериев? Мы полагаем, что ответы на эти вопросы помогут развеять недоумение хозяйки книжного магазина в Нью-Джерси, чьи клиенты ругали книгу и при этом продолжали ее читать. Понятно, что внимание Пулитцеровского комитета «Оттенки» никогда не привлекут, но все же невозможно пренебречь аудиторией 125 миллионов человек. То, что они прочли книгу, показывает: хотим мы того или нет, но она воздействует на читателя, причем не так, как большинство других романов.

Восторженные отзывы на «Пятьдесят оттенков» наводят на мысль, что следовало бы серьезно рассмотреть эмоциональные и телесные реакции читателей, которые твердят, что эта книга вызвала у них отклик – «всколыхнула нутро», заставила вибрировать в резонансе. Они настаивают на том, что удовольствие от чтения не обязано быть интеллектуальным; оно может быть наслаждением для сердца, чувств, тела и – для тех, кто верит в такие вещи, – души. Беда в том, что этот подход к литературе очень долго клеймили как постыдный и недостойный. Одна женщина – литературный агент – описала свои ощущения от «Пятидесяти оттенков» с помощью очень удачной аналогии: «Я точно так же ерзаю от стыда, кладя себе лишний шарик мороженого или контрабандой жуя шоколад, когда я на диете, – ведь если наслаждение так велико, столь же велико должно быть и прегрешение»[78]. Греховные удовольствия!