Код человеческий

Один из первых случаев произошел осенью, в середине октября. Стоял пасмурный холодный день, мелкие капли то и дело срывались с неба, пугая скорым дождем. Эта затянутая прелюдия длилась с ночи. Нерешительность погоды расшатывала настроение противными качелями: светлосерым тучам явно недоставало сил на мощный ливень, но и расчищать небосклон они не собирались. Ветер азартно гонял по улицам хороводы разноцветных листьев, трепал кроны деревьев, кустарники, флаги и рекламные баннеры, съеживал зябкими прикосновениями прохожих, намекая на приближение серьезных холодов.

Игорь ехал в такси по улочке Защекинска. Таксист в ручном режиме заставлял дворники растирать надоедливую морось по стеклу. Щелк-щелк, щелк-щелк. Автоматика не попадала в ритм – то позволяла каплям слишком густо залепить стекло, то противно скрежетала щетками по сухому. Вот напасть! Двигались медленно, шофер монотонно притормаживал-ускорялся, повинуясь ритму пробки. Справа на тротуаре внимание Нерва привлекли два человека – парень и девушка. Они шагали немного впереди, поэтому лица разглядеть не получалось. Множество мелких деталей сразу врезалось в память: на девушке юбка из плотной клетчатой ткани, светлые колготки, невысокие сапожки. Она прятала руки в карманах черной куртки с приподнятой талией, но не ежилась от ветра, а, наоборот, уверенно подставляла развевающиеся волосы холодным воздушным потокам. Все предметы ее туалета казались практичными и не слишком изящными, такие покупаются надолго, когда средств на излишества нет. Спутник девушки, запомнившийся лишь темной одеждой, нес в руках какие-то пакеты, вероятно, покупки с близлежащего рынка. Вот автомобиль поравнялся с парой, Игорь повернул голову, чтобы увидеть лица, но хорошо рассмотреть их снова не вышло, помешали деревья. Осталось только мимолетное впечатление – умные, открытые, с чуть наивным выражением и оттого беззащитные…

В тот день память вновь и вновь возвращалась к парню и девушке. Это несколько удивляло Игоря. Даже маячившие поблизости экзамены не могли отвлечь полностью от раздумий, связанных с ними. Почему они привлекли внимание и так запомнились? Почему к ним возникла такая сильная симпатия и родилось желание помочь, защитить, хотя они не просили об этом? Взрослые же люди, вполне уверенно идущие по каким-то делам.

Впрочем, ответ на эти вопросы лежал на поверхности, но Нерв умышленно не торопился формулировать его. Ему доставляло удовольствие новое чувство, которое не хотелось тревожить логикой рассуждений. Это как увидеть наяву добрых героев своих сновидений или узнать в толпе сказочного персонажа – они идеальные, такие, какими их представляешь, понятные, насколько это возможно, почти родные, но в тоже время настоящие, осязаемые. Происходящее реально и оттого еще более фантастично, ведь не улица грязного города и будничные обстоятельства – их среда обитания, а твои мечты.

Просто неожиданно, впервые глаза нашли тех, среди которых захотелось жить, тех, с кем не страшно строить Завтра и с кем можно стоять плечом к плечу перед опасностью, будучи спокойным за свою не напрасно отданную жизнь.

Как он понял, что те двое ему близки? Прислушался к себе. В их поведении ощущалось достоинство и доброта, несмотря на скромную одежду, их лица не выражали агрессии или зависти. Игорь почувствовал и их тепло, так «пахнут» нежность и взаимоуважение любящих людей.

Кремов поморщился от удовольствия, по спине скользнули мурашки. «Вполне возможно, я себе это все придумал», – пришла тогда в голову мысль, но, странно, не вызвав настоящих сомнений или разочарования.

К сожалению, каким-то образом слушок о речи Казимирова дошел до ректората. Вряд ли это стало следствием злого умысла или доноса, просто судачили о произошедшем все курсы с первого до последнего, что, по определению, не могло укрыться от внимания старших. Ректор выступил на всеобщем собрании в актовом зале и указал, что, несмотря на заслуги уважаемого профессора, негоже акцентировать внимание курсантов на своем предмете, пользуясь средствами эмоционального внушения. Затем выступающий для порядка прошелся по теме нарушений в общежитиях, огласил список отстающих и отличников и на том закрыл собрание. Только совсем недалеким обитателям Улья причина сбора показалась обычной, всему преподавательскому составу и думающей части слушателей посыл руководства обозначил очевидную вещь: группа предметов НКО утратила актуальность и перспективу для научной карьеры. Через месяц после описанных событий, в связи с ними или нет, НКО перевели в разряд зачетных предметов с сокращением аудиторных часов. Кроме того, из программы исключили современные проблемы НКО, историю НКО и еще ряд смежных дисциплин для высвобождения лекционного времени в пользу основ использования ЭВМ в психоанализе и виктимологии.