Код человека. Часть 2 (СИ)

— Какое серьезное перевоплощение… Ладно, Зверь. — Она азартно пробежалась пальцами по столу. — Вернемся к делу. Ты согласен пойти на турнир в качестве моего чемпиона? Я буду твоим менеджером, выбью лучший номер в отеле, вип-зону для отдыха между раундами, лучший столик в ресторане. Все будет в ажуре! Соглашайся. Поживешь недельку-другую как король, с полным «все включено», заработаешь столько кредитов, что будешь потом вспоминать меня только добрым словом. Ну, что скажешь?

Он неотрывно смотрел на нее, попивая виски, и, кажется, о чем-то думал.

Ну же, зайка… скажи «да», скажи «да», мамочке Чес, ей так хочется с тобой поиграть…

— Да. — О да! — Почему бы не попробовать? Как ты тогда сказала… — Он наклонился ближе, и так улыбнулся, что Чес стало жарко. — Пора переходить на новый уровень?

02. Мечты старой консервы

Эдриан позволил себе ощутить вкус бездумной жизни, полной сиюминутных радостей. Драки, выпивка, шлюхи всех мастей. Зверь ни о чем не тосковал, не строил планов. Это спасло его от горечи, от томительных рефлексий о том, куда он скатился и почему. Нет, Эдриан по собственной воле медленно спускался во внутренний Ад, преодолевая одну раскаленную ступень за другой. Снова поддался бесам и, черт побери, ни за что не каялся.

Не был тошнотворным.

Потребовалось время, чтобы измениться, и в этом ему помог Эн. Незримый собеседник, единственный, наверное, с которым можно было поговорить абсолютно обо всем. Он был Вергилием внутреннего Ада. Вел его вниз и вниз, попутно снимая печати с многоголового зверя.

Именно по его настоянию Эдриан перестал регулярно принимать транквилизаторы, постепенно снижая дозу. Его все еще мучили кошмары, но он привыкал к ним. Приручал, словно дикую собаку.

«Ваши кошмары свидетельствуют о внутреннем конфликте и глубокой травме, — говорил Эн цитатами сетевых психологов. — Нужно прорабатывать, а не игнорировать». Его речевой модулятор стал за два месяца настолько совершенен, что искусственность голоса почти не различалась. Нейропризрак тоже хорошо поработал над собой.

Квинт чувствовал — внутри него заперты врата в преисподнюю, скрывающие за собой нечто зловещее, но не торопился пока распахивать их. Он сделает это, когда будет готов.

Другим целителем души стал Дед. Магистр Йода, как Квинт его в шутку называл, не обвинял и не учил, как жить. Просто время от времени они встречались за банкой пива, обменивались новостями. Дед любил говорить загадками и восточными притчами. Бывший уголовник и экстремист со стажем, он, тем не менее, был мудрым собеседником и поддерживал алые ростки едва проклюнувшегося Зверя. Однажды Эдриан спросил его:

— Почему после падения Такахаси ты не вернулся к «Внучатам»? Зачем сохранил это название — «Тайгасу»? Его же теперь ненавидят из-за связи Такахаси с «Полис Корп».

— Дик был ублюдком, но сама идея уж больно хороша. Объединить все банды в одну могучую силу и очистить Йорк от власти корпораций. — Дед горько усмехнулся. — Шикарная панк-сказка… Я все еще надеюсь, что однажды она снова осуществится. Например, силами некоего нового колдуна, — посмеивался он, глядя на Зверя.

Мда, колдуна… Слухи пошли после обезвреживания турелей и захвата дронов, а затем наложились на его звериное амплуа.

А потом появилась Чес и снова нарушила его покой. Эдриан всячески оттягивал этот момент. Переселился в нору на другом конце Подземья, лишь бы случайно не пересекаться. Перестал ходить к Сэт, хотя очень любил это место, забыл про старые совместные маршруты и забегаловки. Даже шлюх, и тех подбирал, чтобы были полной противоположностью маленькому гадкому опоссуму. Где-то в глубине души его точил червячок, что это настоящий позор. Бежит тот, кто боится. Но когда они так внезапно столкнулись в королевской ложе, он понял — Зверь просто нутром чуял, чем может кончиться такая встреча.

Злость? Сам дурак, не надо было проникаться сочувствием, и он злился не столько на нее, сколько на себя.

Похоть? Впервые за все время Эдриан спокойно признал это чувство. Да и та ли Чес стояла перед ним? Кто подменил ершистую маленькую засранку на эту глянцевую леди с уверенной улыбкой? Эдриан взревновал, когда Чес назвала Кевлара «папочкой», и тут же спрятался за броню. Он не знал, зачем она решила искать этой встречи, что было в этой маленькой головке, и как хорошо, что она не могла пробиться в его разум и узнать сокровенные мысли. Иначе, наверное, была бы в полном восторге от этой кипучей мешанины злости, вожделения и печали.

Кем она стала? Шалавой Кевлара? Неужели этого ей хотелось от жизни? Зверь внутри неуютно заерзал, зашевелились красные голографические отростки свежей татуировки вдоль бронированного позвоночного столба. Лик его кровавого дерева, лик Багряного Зверя. Его лик.