Код человека. Часть 2 (СИ)

Патрик щелкнул пультом (откуда он взялся?), и от изображения на экранах (откуда они взялись?) к горлу Эдриан подкатил горький ком. На операционном столе лежало голое тело, утыканное питательными трубочками, вскрытое от горла до пупка. Хирург устанавливал ему искусственное сердце, а в эмалированном тазу лежал мозг, покрытый кровавой пленкой. Эдриан без труда опознал лицо.

— Тот, кого звали Эдрианом Квинтом, давно мертв. Я создал тебя, скопировав личность и большую часть воспоминаний. Кое-что добавил от себя.

Щелчок кнопки, и жуткое зрелище сменилось умиротворяющим пейзажем. Горное озеро, каким Эдриан его запомнил.

— Эдриан Квинт никогда здесь не бывал. Я заложил в тебя бессознательную тягу к дому. Теперь ты здесь. Мечта сбылась.

Что-то внутри щелкнуло. Наверное, раскрошились последние иллюзии, удерживающие Квинта на плаву. Его мечта. Искусственная, как и все в его голове. Принадлежало ли хоть что-нибудь ему в этой жизни? Жил ли он на самом деле?

— Наконец ты осознал… Я дам тебе время обдумать эту информацию.

Снова темнота, но спасительного небытия не случилось. Он плыл в пустоте, затопленный рефлексией. Кто он, для чего он жил и что из себя представляет? Эдриан смотрел на свое отражение, словно младенец, впервые открывший глаза. Удивленно проводил пальцами по коже, рубцам от шрамов. Это тело давно мертво, но у этого покойника нет могилы. Он — кот Шредингера. Всего лишь набор воспоминаний и комбинация букв. Он — бестелесный цифровой дух, без лица, личности и истории.

[Запуск протокола самообновления. Использовать полученные данные? «Да»/«Нет»]

Его самосознание распадалось на куски и растворялось в темноте.

Теряя очертания.

Теряя человечность.

***

— Как его зовут?

— Джерри.

— Кто такой Джерри?

— Сотрудник «Триппл Оукс». Ассистент пониженного доступа минус один «Б». Не женат, сирота. Две официально подтвержденные зависимости. Одна судимость за мелкое хулиганство. Был нанят в клинику по программе Центра социальной реабилитации.

Чес задумчиво погладила пальцами экран с показателями пульса и частоты сердцебиения.

— Кажется, у Джерри тревога…

— Это нормально. — Файлы на компактном терминале П. Митчелла сменяли друг друга со скоростью «вишенок» на старых игровых автоматах. — Тебе ведь тоже не понравилось в этой камере.

Чес вздрогнула. Да… это было страшно… Стоять по другую сторону стеклянного короба ей нравилось больше. Интересно, ему П. Митчелл тоже выведет весь кислород? А какие способности у Джерри?

— Урывать пару минут для внеурочного перекура? У него нет суперспособностей, Чес. Он здесь для тебя.

— Для… меня?

— Да. Для твоей «иголочки». Помнишь, мы обсуждали?

— Я должна его…

— Именно. Приступай.

Когда Чес робко вошла в камеру, Джерри напрягся и заерзал в кресле. А когда она села напротив, Джерри почему-то улыбнулся.

— Привет. Любишь «Героев»? — Он кивнул на ее футболку.

Принт с постером первой части. Ее любимая. Чес тоже кивнула и тоже улыбнулась. Джерри ей сразу понравился. Он был немногим ее старше, и он первый, кто улыбнулся ей в этой версии жизни. Прошлые, как говорит Бог Митчелл, она не помнила. Наверное, там ей тоже кто-то улыбался.

— Не очень понимаю, зачем я тут… — Джерри почесал нос. — Док сказал какой-то эксперимент безобидный. Надбавку обещал. Что за эксперимент-то?

Чес тоже почесала нос. Очень забавный жест! Надо запомнить.

— Я должна проткнуть тебя «иголочкой».

Лицо Джерри смешно вытянулось, он засмеялся. Она снова попробовала повторить за ним. Челюсть хрустнула от натуги, и Чес испуганно ойкнула.

— Ты-то, кроха? И где, скажи-ка, ты прячешь эту свою «иголочку»?

Щелчок динамиков:

— Чес, приступай.

Глубокий вдох, как учил П. Митчелл, полный выдох, сосредоточиться под ритмичный бой воображаемого метронома. Представить иголочку, которая прошивает тонкое прозрачное веко третьего глаза. Череп мягкий, как пластилин, мозг — космический хаос импульсов, одновременно и христианский рай, и обитель фей, и сердце Брахмы. Чес сидит верхом на иголочке, как мультяшная ведьмочка на метле, спешит на Бельтайн. Но божественный храм не пускает нечистую силу. Чес бьется острием о кованые двери, почти физически ощущая сопротивление чужого разума. Тепло скопилось под носом и заструилось по губам.

Щелчок динамиков:

— Не сдавайся, Чес. Ты уже близка.

Она не сдастся! Она — капитан Бруклин! А Капитан никогда не сдается!

И вот она уже не ведьма на метле, а миниатюрная копия Кэпа в фиолетовом костюме, лупит по двери храма гигантским гаечным ключом. Щели засочились кровью.

— Ты! — Удар! — Мне! — Удар! — Сдашься!

И дверь поддалась, но за ней ждала пустота и тьма.

Когда Чес очнулась, П. Митчелл был рядом, а Джерри рядом уже не было.

— Я его убила? — Она удивленно рассматривала замершее лицо ассистента, испещренное узкими красными дорожками.

— Увы.

— Это… бесчеловечно?

П. Митчелл сжал руку на ее плече.