Код, Черная Смерть, Ацтекский мститель (СИ)

  «Я не видела Ромеру неделю, - сказала Лида. «Он не приходил в квартиру и не звонил, и всякий раз, когда я звонил к нему домой или в офис, его не было дома. Или никто не ответил. Меня тошнило, и я боялся - боялся, что все кончено, что он устал от меня. Но у меня было слишком много гордости, чтобы пойти в его квартиру или в его офис в университетском городке и противостоять ему. Я просто мучился неделю.

  «Однажды днем ​​я увидел его в кампусе. Я только что вернулся после того, как снял кепку и платье на выпускной, я был на Бродвее, а он выходил из книжного магазина на углу 116-й улицы и Бродвея. Я помахала ему и закричала, выставив себя за дурака, и побежал к нему. Полагаю, я была в сотне футов от него. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и он выглядел ошеломленным - затем он отвернулся от меня, пересек 116-ю и спустился к метро. Очень быстрая ходьба. Я до сих пор помню, как быстро он шел, как будто не хотел меня видеть или разговаривать со мной. Я остановилась на углу и смотрел, как он исчезает, мои колени дрожали, и я думал, что мое сердце перестанет биться ».

  Лида слабо улыбнулась и посмотрела на меня прищуренными глазами. «Вот как я был молод, Ник. Ромера был моей первой любовью, первым мужчиной, которого я когда-либо брала с согласия. Я думал, что мир кончился.

  «Это закончилось, мир, который я знал до тех пор, но осознал лишь позже. Я вернулся в свою маленькую квартирку, заперся и заплакал. Я страдал. Я ничего не ел в течение двух дней, пил ром, напивался и болел, и я играл все пластинки, которые нам нравились вместе, и мне было очень плохо. На третий день у меня хватило смелости позвонить ему в офис. На этот раз он ответил.

  Она отвернулась от меня, вытянула гибкое смуглое тело и закрыла лицо руками. «Господи Иисусе - когда я думаю об этом сейчас! Я, должно быть, напугал беднягу, и ему тоже стало плохо. Я плакал, умолял и даже думал, что угрожал ему - сказал, что расскажу всему университетскому городку, газетам, миру о нашем деле. Во всяком случае, он обещал прийти ко мне в тот же вечер. Я помню его точные слова - он совсем не походил на себя, напряженный, хриплый и нервный - и он сказал, что заболел вирусом ».

  Что-то промелькнуло в моем мозгу, микросекунда интуиции, вспыхнувшая прежде, чем я успел ее уловить, тень без вещества, которая могла бы это объяснить, укол без боли и крови, который исчезает, когда начинается. Компьютер четвертого поколения поймал бы его и приколол. Я не мог.

  Но я спросил: «Что именно он сказал?»

  «Он сказал:« Ты ведешь себя как ребенок, Лида, и ты не должна ». Все в порядке. Я болел, много работал, и меня что-то волновало. То, о чем вы не знаете. Ничего общего с тобой. Но я

  буду там сегодня вечером, и мы все обсудим и все уладим. Я буду там ровно в девять. Убедитесь, что вы одна. Я не хочу видеть никого, кроме тебя ».

  Я выбросил задницу за борт. Я сказал, что настроен немного скептически.

  «Вы все это помните? Точно? Дословно? Через пять лет? "

  Она кивнула, не глядя на меня. "Я делаю. Как он это сказал. Каждое слово. Он так и не пришел ко мне, потому что его забрали той ночью, и я думаю, это закрепило эти слова в моей голове. Позже я понял, о чем он беспокоился и почему держался от меня подальше. Ромера писал серию статей против Папа Дока для New York Times, и он не хотел вовлекать меня. Думаю, у него было предчувствие, что Тонтон-Макуте его достанет. Но он, должно быть, ожидал, что они убьют его, а не похитят и переправят обратно в Гаити ».

  Пару минут я крутил это в уме. На первый взгляд это казалось достаточно логичным, чтобы иметь смысл, но чего-то не хватало. Но схватывать было нечего, и я отмахнулся.

  Лида сказала: «Я ждала и ждала. Он так и не пришел. Где-то между его квартирой - у него был дом недалеко от Барнарда - и моим домом, который он получил. Должно быть, это было легко. Ромера был таким невинным. Он даже не знал, как себя защитить ».

  «Да, - подумал я. Это было бы легко. Мужчина идет по оживленному, многолюдному верхнему Бродвею прозрачной июньской ночью. Автомобиль подъехал к обочине, и пара головорезов выскочили, схватили его и затолкали в машину. Это было бы сделано гладко и качественно. Как только он сел в машину, все было кончено. Вероятно, они привели его прямо к какому-то банановому бродяге на пирсе в Бруклине или Статен-Айленде.

  Солнце село, и короткие пурпурные сумерки субтропиков падали прозрачной сетью на Морскую Ведьму. Лида Бонавентура лежала с закрытыми глазами, глубоко дыша, между сном и бодрствованием, и я знал, что она закончила говорить. Независимо от того. Я знал остальную часть истории. Большая часть этого была в файлах AX, а некоторые я узнал от Стива Беннета, сотрудника ЦРУ, убитого в церкви вуду.

  Я поднял ее, отнес в рубку и положил на диван. Я похлопал ее по щеке. «Немного вздремни, малыш. Недолго, потому что мы взлетаем, как только стемнеет».