Код диабета. Научные данные о том, как диабет 2-го типа стал самой «внезапной» болезнью столетия, и простая программа восстановления без инъекций и л

ЛАНА

Лане было всего 18 лет, когда она узнала, что больна диабетом второго типа. В течение тринадцати лет она принимала гипогликемические препараты. Она начала принимать инсулин во время беременности в 31 год. Даже после родов А1с сохранялся на 7,2 процента, и доктор Ланы посоветовал ей продолжать принимать метформин и инсулин по 82 единицы в день.

Свое участие в Программе интенсивного менеджмента питания она начала с семидневного непрерывного голодания.

К концу недели уровень сахара в крови Ланы пришел в норму, и она смогла отказаться от медикаментозных средств. С тех пор она ни разу к ним не возвращалась. После первой недели она перешла на регулярное интервальное голодание по 42 часа два-три раза в неделю. Через год после начала программы Лана похудела на 25 килограммов, ее объем талии уменьшился на 33 сантиметра, и гемоглобин А1с упал до 6,1%.

Послесловие

НЕСМОТРЯ НА НАЗВАНИЕ КНИГИ и представленное в ней всестороннее исследование вопросов диабета второго типа, вас скорее всего удивит, что лично я не воспринимаю свою книгу как книгу о диабете. «Что?» – я уже вижу, как вы удивленно вскидываете брови. «Каждая буква в этой книге посвящена обсуждению диабета!» Нет, друзья мои, на самом моя книга повествует о надежде.

Я надеюсь, что за одно поколение мы сможем ликвидировать диабет второго типа. Я надеюсь, что мы навсегда сможем избавиться от болезней, связанных с метаболическим синдромом. Я надеюсь, что мы сможем возместить все расходы, как денежные, так и моральные, которые понесли за время болезни. Я надеюсь, что мы сможем достичь этих целей без лекарств и без хирургии, используя в качестве единственного оружия верное знание.

НАЧАЛО МОЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ К НАДЕЖДЕ

В КАКОМ-ТО СМЫСЛЕ эта книга отражает мою собственную жизнь и развитие как доктора. Я поступил в Медицинский институт в университете Торонто, когда мне исполнилось девятнадцать лет. Когда я закончил институт, я продолжил изучать внутренние болезни и затем два года учился по своей специализации – заболевания почек (нефрология) – в медицинском центре Седарс-Синай в Лос-Анджелесе. С 2001 года я веду практику в качестве врача-нефролога в Торонто. На сегодняшний день большую часть своей жизни я посвятил изучению медицины. В период обучения я не получал практически никаких знаний о нутрициологии и даже не подозревал, что в будущем именно наука о питании станет моим призванием.

Как специалист в области здоровья почек я понимал, что диабет второго типа является основной причиной возникновения почечной недостаточности. Я работал со множеством пациентов с умеренно выраженными болезнями почек и лечил их в точности так, как меня и множество других врачей по всему свету учили в университете. Я назначал лекарства для снижения уровня глюкозы в крови. Если они не работали, я назначал инсулин. Если и это не помогало, то я повышал дозировку. В каждом медицинском институте и в каждой медицинской организации учили раньше и учат до сих пор тому, что контроль над диабетом второго типа можно получить путем снижения уровня глюкозы в крови.

После того как за десять лет через мои руки прошли тысячи пациентов, меня вдруг осенило, что ни одно из назначаемых мною противодиабетических средств так и не смогло улучшить состояние здоровья моих больных. Разумеется, в университете говорили, что гипогликемические средства помогают пациентам, но польза от них в действительности была крайне незначительной. Принимали мои пациенты лекарства или не принимали, они все равно переходили на все более и более тяжелые стадии заболевания. У них переставали работать почки. У них случались сердечные приступы. Инсульты. Они теряли зрение. Им требовались ампутации.

Как только у больных начинались серьезные проблемы с почками, я переводил их на диализ. Я видел больше диабетических инфекций стоп, диабетических язв, последствий сердечных приступов и инсультов, чем я могу сосчитать. Лекарства, которые я назначал, не работали, даже если статистика утверждала обратное. Я начал понимать, что мы думаем, что они должны помогать, потому что нам когда-то сказали, что они приносят пользу.