Код доступа

– Спасибо, Саша, ты снова меня выручил, – слабо улыбнулась Маруся. – Митька, ты молодчина! А почему у тебя такие большие уши?

– Уши? Так это ж шапка моя! Шапка с ушами! – засмеялся Митька.

– Надо же, шапка, а я-то думала… Андрей! Андрюша…

Воронов порывисто поднялся и подхватил ее на руки. И только тогда Маруся разрешила себе потерять сознание.

33

– Ты куда? Ишь, шустрая какая! Ни на минуту нельзя одну оставить! Сейчас же прими положение лежа! Твоей ноге нагрузки категорически противопоказаны, это я тебе как врач говорю! Или я для тебя не авторитет?

Прибежавший из кухни Воронов погрозил Марусе половником. В Марусином цветастом фартуке и с закатанными до локтя рукавами рубашки он выглядел, по мнению Маруси, неотразимо.

– Конечно, авторитет, Андрюша! Я же только на минуточку! – попыталась оправдаться Маруся. – Все в порядке с моей ногой, через пару дней снова смогу танцевать!

– Не полезла бы в подземелье, могла бы уже сейчас, – проворчал Воронов. – Заметь, я такой добрый и терпеливый, что не ругаю тебя и даже не спрашиваю, зачем ты это сделала!

– Ты меня не спрашиваешь об этом каждые полчаса! – вяло огрызнулась Маруся.

– Хорошо еще, что этот пацаненок, Митька, поблизости оказался, – не унимался Андрей. – Примчался ко мне перепуганный, кричит, мол, Маруся под землю провалилась! А я как раз с Будаевым разговаривал… Пока мы втроем бежали обратно, Митька рассказал, что выслеживал на развалинах какого-то призрака, услышал твои крики… Ох уж эти призраки, не доведут они вас до добра!

– Угу… Да, Митька молодец, спасибо ему большущее, – кивнула Маруся. – Андрюш, хватит меня ругать! Лучше скажи, как у нас с едой. Кажется, у твоей пациентки просыпается аппетит. К слову, тоже один из признаков выздоровления, это я тебе как врач говорю!

– Я борщ разогрел, скоро будем обедать, – пообещал Воронов. – Катерина наварила и, уходя на дежурство, велела все съесть.

– Звучит угрожающе, – пробормотала Маруся, садясь обратно на диван и пристраивая туда же перебинтованную ногу.

– А там кастрюля размером с выварку, нам такое за три дня не осилить, – констатировал Андрей.

– Ничего, гости помогут, – улыбнулась Маруся.

– Какие еще гости? – удивленно поднял брови Андрей.

– Увидишь, – загадочно пообещала она. Словно по мановению волшебной палочки, в коридоре раздался звонок. Он прозвенел еще дважды, значит, пришли не к соседям, а к Марусе. – А вот, похоже, и они! Андрюша, открой, пожалуйста!

Андрей ушел открывать и вскоре вернулся с Полевым и… Малышевым. Иван Трофимович, широко улыбаясь, бросился к Марусе и сжал ее руки в своих.

– Марусенька, спасительница моя! Вот оно как бывает, сначала вы меня, старика, навещали, а теперь пришла моя очередь. Уже два дня как выписался, счастлив, что дома, но вот по вам соскучился! Не хватает наших с вами разговоров. Ничего, сейчас мы этот голод утолим, – подмигнул Полевой.

– И не только этот, – вставил Воронов, – вы как раз вовремя. Товарищ капитан, – обратился он к Малышеву, – поможете накрыть на стол?

– Так точно, товарищ майор, – переминаясь с ноги на ногу у двери, кивнул Малышев.

– А мы к вам не с пустыми руками, с гостинцами! – радостно заявил Иван Трофимович, выгружая из принесенного с собой пухлого портфеля какие-то кульки. – Мандарины… пирожки, Клавдия Матвеевна специально испекла, когда узнала, что я собираюсь проведывать Марусеньку… тут варенье малиновое – лучшее средство от простуды, надеюсь, товарищи медики не станут спорить… А Коля купил тортик к чаю. Коля, что ты там мнешься, неси сюда тортик!

– Проходите, товарищ капитан. – Маруся широким жестом показала Малышеву, куда именно проходить. – Не бойтесь, не укушу…

Ее совесть была чиста: теперь Малышев увидит, что у них с Андреем на самом деле все хорошо, следовательно ее тогдашние показания не расходились с действительностью. Ну, или почти не расходились… А вот за то, что обозвал ее «Шерлоком Холмсом в белом халате», он еще ответит!

Малышев, убедившись, что Маруся не настроена оттачивать на нем свой и без того острый язычок, осмелел, вручил ей тортик и вместе с Вороновым засуетился вокруг стола.

Стол придвинули к дивану так, чтобы Марусе было удобно. Мужчины окружили ее заботой и вниманием. Маруся чувствовала себя героиней дня, одновременно испытывая неловкость. Следует признать, что ее никто не уполномочивал лезть в подземелье и тем более – свалиться с трухлявой лестницы. Но как же приятно, когда за тобой ухаживают сразу трое мужчин, двое из которых тебе симпатичны, а третий… А третьему надо, пожалуй, дать шанс исправиться.

Гости и хозяева отдали должное Катиному борщу и пирожкам Клавдии Матвеевны: и то, и другое дружно нахваливали. После чая с тортом приступили к главному – «совещанию в Филях», по выражению Полевого. Иван Трофимович рассказал, что почерпнул из раздобытых Дремовым архивных документов. Маруся слушала и кивала, новые кусочки мозаики вполне укладывались в картину, которую она уже сложила.