Код Гагарина

Нет, как хотите, но я не мог поверить, что образованный человек, аспирант-историк, который мог стать кандидатом наук, будет ночевать в подобном хлеву. Я бы на его месте лучше бы в правое сооружение отправился — к настоящей скотине. Хотя… кто знает, что с людьми в наше время могут делать? Та же «магия» по методу Кроули, наркотики, насилие… Но если так, то окажется ли Геннадий нам полезным после подобной обработки?

И все же — куда тогда идти? Шляться по дворам деревни, рискуя нарваться на крупного волкодава и его узкоглазого (впрочем, разрез глаз тут не главное) хозяина?

Можно было, конечно, пошнырять вокруг «ратуши» с крышей в форме соплеменной пагоды, но это я в любом случае собирался сделать. А пока я думал немного подождать и чего-нибудь все же дождаться. И дождался.

Из барака выползли сразу двое. Они тоже справили нужду в непосредственной близости от тропинки, ведущей к полю, затем уселись не то на бревно, не то на низкую лавочку у стены сооружения. Вспыхнула зажженная спичка, один из сидящих с шумом прикурил и затянулся. Натужно закашлялся — ну это уж как водится. Курить надо бросать, — в очередной раз шевельнулась вялая мысль.

— Давай в «цыганка» по две затяжки, — предложил второй.

Первый безмолвно согласился. Пара мужичков за минуту расправилась с сигаретой (а может, вообще с окурком), и один из них сказал с философским спокойствием:

— Хорошо… Но мало.

— Пошли спать, Мороз… Ты-то прохалявил вчера полдня, а я вкалывал как папа Карло за двоих…

— Но зато меня поймали и плетей всыпали, — произнес тот, кого назвали Морозом. — Теперь спина и жопа болят, сил нет… Какое спать… Леха-то барнаульский свалил… Так и не поймали, и сам не вернулся… Лафа ему сейчас, наверное…

— Если добрался куда. Может, и лафа. Че зимой-то с ним будет? Ни кола, ни двора, — скептически отозвался Воха. — Сдохнет где-нибудь на теплотрассе… Где бы еще закурить найти?

Тут и решил нарисоваться я.

— Здорово, мужики, — произнес я, выходя из темноты.

Лиц этих мужиков я не видел. Они не видели и моего. Но сразу поняли, что к ним подошел чужак.

— Здоровее видали, — выдал Воха традиционное приветствие.

— Ты чьих будешь? — выпоротый плетьми Мороз произнес еще одну бессмертную фразу.

— Своих собственных… — ответил я. — Закурим? — И, не дожидаясь ответа, протянул батракам по сигаретке.

— Ух ты… — почти хором произнесли мужички, выхватили сигареты и зажали их своими наверняка нездоровыми ртами. С треском вспыхнула спичка, освещая обросшие, морщинистые и рано постаревшие физиономии. Воха откусил и выплюнул фильтр. «Так лучше», — сообщил он.

Я прикурил, отвернувшись, потом присел на корточки рядом. Мы курили, одинаково держа сигареты — прятали огоньки в кулаке. Так курят подростки, некоторые уголовники и (подумал я вдруг) плохие разведчики…

— Мороз, это ты хотел сегодня свалить? — спросил я.

— А, так это ты приезжал?.. Думал, вы уехали… Да, валить надо отсюда.

— Куда ты свалишь-то? — спросил Воха. — У тебя ж как у Лехи с Барнаула ни черта нет…

— Давно тут? — спросил я.

— Я — третий год, — сказал Воха. — А Мороз еще и двух месяцев не проторчал, а уже валить думает… Того не понимает, что свалит, а все равно рано или поздно поймают и отправят еще куда-нибудь… На урановый рудник, например…

Мы разговорились. Я облегчил пачку еще на пару сигарет, и узнал кое-что об истории этих двух батраков, а по сути — современных крепостных, если не сказать — рабов.