Код Гагарина

Баранов тихо подозвал Валерия, который подошел, чиркнул зажигалкой и поднес пламя свечи поочередно к каждому из пальцев отрубленной руки, которая, как мне казалось, уже окончательно приросла к моей. Загорелись фитили, торчащие из-под ногтей, и не просто так загорелись, а с потрескиванием и искрами. Клянусь вам — я сам чисто физически ощутил жгучую и дергающую боль под своими ногтями. Рука дернулась и потащила меня словно в глухую каменную стену. Лишь когда я приник к камням почти вплотную, сумел увидеть вертикальную трещину, куда меня и потянула страшная рука. Вход в пещеру обнаружился чуть левее самой каменной головы, которая вблизи оказалась огромной — порядка четырех метров в поперечнике… Не уши вот только имела эта башка, а настоящие рога — словно бы сам Бафомет охранял место, где спрятана божественная реликвия. Не зря, наверное, некоторые полагают, что где находится бог — ищи рядом дьявола, он всегда где-то поблизости для равновесия… Щель, к которой меня тянула рука, была почти незаметной среди вертикальных каменных ребер, покрытых чахлой растительностью; пройдешь в одном шаге и не заметишь. Лаз оказался очень невысоким — не более полутора метров, и довольно узким — протиснуться взрослому человеку весьма проблематично.

Но толстяков в нашей разведгруппе не было. Я пролез внутрь, поеживаясь от неприятного мусора, падающего мне за шиворот (возможно, вместе с пауками). Уже в двух шагах от щели в пещере царила непроглядная тьма, но ужасная рука дергала и тянула меня дальше. Я сопротивлялся как мог, и тут появившийся рядом со мной Баранов без лишних слов зажег фонарь, освещая низкие своды и шершавые стены. В пещерах, которые я видел ранее (в основном, в кино), даже высокогорных, повсюду растут живописные сталактиты и сталагмиты. Здесь ничего подобного не было — пещера была совершенно сухой, и каменных сосулек нигде не свисало и не торчало. Однако воняло здесь здорово. И дикое нагромождение булыжников под ногами, и лабиринт камней никак не давали возможности легко двигаться далее. Булыжники казались скользкими и противными, словно бы покрытыми дерьмом… А в сущности, так оно и было — под потолком висели целые грозди спящих летучих мышей, которым надо же было куда-то гадить… Рука задергалась сильнее и потянула резче — куда-то вглубь и немного вниз между грубыми каменными колоннами, поддерживающими низкий свод, весь усеянный летучими мышами. Сзади чертыхнулась Эльвира — видимо, поскользнулась на загаженных камнях. Валерий зло шикнул на нее, в ответ получил добрый совет заткнуться. Рука продолжала меня тянуть, по-прежнему болезненно и целеустремленно, я покорно шел за ней, ни на секунду не забывая, кому она принадлежала прежде… Как бы я хотел сейчас остановиться, развернуться и… Да, и Эльвиру тоже — коль скоро она была причастна к этому чудовищному злодеянию. Таня… Что же я такого неладного наделал в этой жизни, раз так вышло с тобой?..

Через пять минут непрерывного протискивания по тараканьим щелям я вдруг оказался в сравнительно широком пространстве. Свет от фонаря идущего в сантиметре за мной Баранова упал внутрь этого расширения и запрыгал по удаленным стенам и по полу, сравнительно ровному. Здесь был сравнительно чистый воздух, зловоние осталось позади. Но то, что я увидел, выглядело более чем удивительно.

Представьте себе «комнату» размером примерно с капитальный гаражный бокс, пригодный для одного легкового автомобиля; но только потолок у этого «бокса» по высоте достаточен для лондонского двухэтажного автобуса. Стены здесь были несколько ровнее, чем в извилистом и тесном «коридоре», но в первую очередь мое внимание привлекла самая дальняя из стен — там лежали три человека. Двое валялись на полу, а один — полулежал или даже сидел, безвольно прислонившись спиной к стене. Это были не истлевшие скелеты или мумии, которым бы нашлось место на страницах Буссенара или Хаггарда; это были не паладины, кого бы поместил в подобную пещеру Спилберг… Здесь мы увидели наших современников, одетых точно так же, как и мы — в походно-полевую форму для гражданских туристов, собравшихся в поход по нецивилизованной местности: плотные хлопчатобумажные куртки и брюки да крепкие берцы, очень похожие на армейские. Но к военной службе вряд ли эти люди имели хоть какое-то отношение, особенно тот, кто сидел у стены: у этого человека был пустой правый рукав. Он был немолод и очень худ; вероятно, высок, хотя в такой позе трудно определить рост. Этот человек, по всей видимости, спал: когда я подошел ближе, то мне показалось, что он дышит, точно так же, как и другие двое. Обрубок руки с горящими пальцами дергался у меня в руке, толкаясь таким образом, будто бы хотел сказать: «все, мы пришли, стой на месте!»

— Слушай, а ведь рецепты твоих америкашек-то действуют! — вдруг восхищенно сказал Валерий. — Эти-то спят беспробудным сном.

— «Рука славы», — пробормотала Эльвира. — Я до последнего не была уверена, что эта штука сработает…