Код лихорадки (ЛП)

«Зачем ты это сделала?» Спросил Томас, стараясь сохранять спокойствие. Он чувствовал себя преданным, сбитым с толку и, главное, злым. «Писать записки с чужих учетных записей - теперь этим занимаешься ты?»

«Это помогает другим справиться с нашей текущей ситуацией, Томас,» сказала доктор Пейдж, ее удивление сменилось ошеломленным пониманием. «Это дает им лучшее чувство порядка. Это также показывает, насколько вы вовлечены в эту организацию и насколько зрелыми вы все стали.» Она улыбнулась Томасу. Она явно гордилась им. «И я думаю, что это простой, но символический способ создать мост в сознании каждого. Ссылка. Между старым и новым.»

Томас не знал, что ответить, что сказать. Почему она заставляет его казаться таким важным? И почему она отправила что-то из его учетной записи обмена сообщениями, не спросив? Не говоря уже об Андерсоне, их тогдашнем лидере?

«Это создает все это,» продолжала она, «имея в фокусе одного человека. Это лучшее из обоих миров.»

Он по-прежнему не отвечал.

«Ты могла бы по крайней мере сначала спросить его,» сказала Тереза.

Доктор Пейдж посмотрела на них с искренним сожалением. «Ты права. Извини. Я забежала далеко вперед.»

«Это не нормально,» сказал Томас. Он повернулся и пошел прочь, боясь, что скажет что-нибудь такое, о чем потом пожалеет. Доктор Пейдж была полна лжи. Просто полна.

Томас сразу же вернулся в свою комнату. Он сказал Терезе, что плохо себя чувствует, и вернулся в постель. Он закрыл глаза и попытался успокоить свои мысли, перевернулся на бок, желая уснуть. Все было по-другому. Он не мог сказать Терезе, о чем думает, и почти все, кого он знал или о ком заботился, были внутри лабиринта. А теперь эти письма. Это было странно – если доктор Пейдж настолько хитра то, что еще она скрывала от них? Он пожалел, что не сказал больше, когда разговаривал с ней, а вместо этого он струсил.

И вот он лежит, уставившись в стену своей комнаты, и думает.

Размышляет.

Это было самое худшее. Если бы только он, Тереза и Чак могли сбежать и начать новую совместную жизнь. Но потом он вспомнил о Ньюте. О его друге, упавшем со стены, о том, что у него нет иммунитета. Они нуждались в лечении. И если они найдут лекарство, все будут освобождены – Алби, Минхо, Ньют, Чак, Тереза, даже Эрис и Рейчел. Может быть, они все могли бы жить в одном районе, стареть вместе, сидеть и набивать себе рот едой и рассказывать своим детям истории о том времени, когда они спасли мир. Он представил себе Минхо перед большой группой детей, разыгрывающего из себя бегуна, но почему-то продолжал делать гигантские обезьяньи движения, щекоча подмышки, колотя себя в грудь.

Если бы все было так просто. Представьте себе, что Минхо ведет себя глупо перед будущими внуками, и все будет хорошо. Эта мысль возникла снова - что сейчас, как никогда, казалась правильной. Он хотел войти в лабиринт. Все, что угодно, лишь бы выбраться отсюда, вернуться к своим друзьям и перейти к следующему этапу. Все, что угодно, лишь бы это лекарство было сделано. Добраться до счастливого будущего. Он просто хотел солгать самому себе и сделать это.

Будущее, мир без шизов, он и его друзья живут в раю.

Разговаривают о куче дерьма.

Он глубоко вздохнул, а затем, несмотря на то, что была середина дня, заснул.

ГЛАВА 54 231.10.31 | 16:48

Томас вернулся в свое убежище, в комнату наблюдения.

За последние несколько недель чувство вины и гнев продолжали накапливаться, медленно сочась, превращаясь в поток, и теперь он тонул. Был только один способ, которым он мог когда-нибудь вернуть воздух обратно в легкие. Быть здесь, наблюдать за своими старыми друзьями в лабиринте.

В последнее время они с Терезой отдалились друг от друга – казалось, она справилась со своими трудностями после Чистки, отдавшись работе, работе и еще раз работе, Томас не возражал. Они достаточно часто общались посредством телепатии, чтобы держать друг друга в курсе событий. Достаточно, чтобы понять, что они оба делают то, что лучше для них.

А для Томаса это означало держаться как можно дальше от посторонних глаз. Он должен был придерживаться обычного режима тестов, осмотров и занятий, но в остальном старался держаться как можно незаметнее. Если Чак или Тереза не были свободны, Томас проводил большую часть своего свободного времени в своей комнате, читая или спя, или наблюдая за своими друзьями в лабиринте, наблюдая за каждым их движением. Эти перемещения стали довольно рутинными, Глейдеры утвердились в довольно впечатляющем маленьком сообществе. Закон, порядок, рутина, безопасность. Уже давно никто не умирал и не был ужален.

Томас по-прежнему любил подслушивать при любой возможности. Подслушивал, когда Алби, Минхо и Ньют садились за стол. Это заставляло Томаса чувствовать себя их частью, как будто он был там.

И именно этим он занимался весь день, переключаясь между камерами и микрофонами, когда одна сцена становилась скучной. В этот момент у восточной двери Ньют разговаривал с Минхо, который только что вернулся с пробежки по огромному лабиринту.