Код Майя: 2012

— Или, возможно, любовь. — Она слабо улыбнулась. — Но дело не только в этом. Он обладает… — Стелла пыталась найти подходящие слова. — Неизвестным мне знанием. Создается впечатление, что в те моменты, когда он рядом, у меня появляются новые, недоступные прежде возможности. Я могу лучше видеть и слышу то, чего в обычных обстоятельствах не слышу, например шорох собственной одежды. Словно я только что родилась и очень стара — и все это одновременно. Да, камень именно таков, он наделен древней мудростью, точно буддистская статуя, вырезанная в склоне горы и живущая недоступной нам жизнью. И одновременно это только что рожденный ягненок, потерявший свою мать, а я единственное, что у него осталось. — Она прижала ладони к лицу. — Почему я? Я понятия не имею, как о нем заботиться.

— Но у вас нет выбора. — Дейви Лоу печально улыбнулся. — Вы законный хранитель камня, каким был когда-то Седрик Оуэн. И всем остальным, кому хотелось бы наложить на камень руки, придется принять это как данность.

— Мне показалось, вы говорили, что не хотите владеть камнем?

Лоу тихо рассмеялся.

— Когда-то хотел, но только не сейчас. Я полагаю, что я из тех немногих людей на земле, кто не представляет для вас опасности. Молодая женщина по имени Джессика Уоррен очень многому меня научила. И мне не хватит жизни, чтобы ее отблагодарить.

Наконец Лоу поднялся на ноги. Стоя, он больше походил на профессионала. Его взгляд дважды переместился со Стеллы на голубой череп и обратно.

— За основу взят череп белой женщины, — сказал он. — Вы хотите знать еще что-нибудь?

— Если вы сумеете мне рассказать. Я иногда вижу лицо — не совсем четко, — и мне кажется, что представить его таким, каким оно было, важно. Если, конечно, это возможно.

— А потом? — Теперь он не отводил от нее взгляда.

— А потом, мне кажется, я смогу понять, почему за этот камень люди готовы убивать. И кто пытается нас уничтожить.

— И?

Он понял то, что Стелла не произнесла вслух. И она почему-то ему поверила.

— И у меня появится лицо, которое будет связано с событиями, которые предстают перед моим мысленным взором.

— Отлично. — Дейви Лоу тщательно затушил сигарету и засунул ее во внешний карман своего лабораторного халата. — Давайте попробуем воссоздать лицо — и посмотрим, о чем оно вам расскажет.

Во второй раз за последние два дня каменный череп стоял на залитой светом подставке. Здесь освещение было не таким ярким, как в геологической лаборатории Гордона Фрейзера, и работа велась не под высоким давлением. На череп под самыми разными углами были направлены тонкие красные лучи.

Дейви Лоу надел защитные очки и тонкие перчатки и принялся обдувать череп потоками сухого льда, чтобы иметь полное представление о расположении и движении лучей.

Работая, он объяснял Стелле через плечо:

— Обычно это делается лазерами. Сканирование занимает полчаса, но важно правильно снять показания приборов. Иногда это занимает больше времени — тут многое зависит от структуры кварца. Прежде я работал только с костями, поэтому точно не знаю, какое влияние может оказать прозрачность камня на коэффициент преломления. Кит мог бы моментально написать для нас специальную программу, чтобы обойти эту проблему. А в его отсутствие нам остается надеяться, что существующие программы сумеют учесть это различие. Довольно скоро мы все узнаем.

Он закрыл дверцу резервуара и снял защитные очки.

— Монитор стоит на моем столе в соседнем помещении. А еще у меня там есть кофейный автомат. Он варит не самый лучший кофе, но пить можно. Или, если хотите, подождите в машине.

Он сказал это, ни на чем не настаивая, предоставляя своей посетительнице принять решение самостоятельно. Стелла обнаружила, что ей начинает нравиться нежелание Дейви Лоу руководствоваться социальными нормами.

— Я выпью кофе, — сказала она.

Он улыбнулся, показав свои отвратительные зубы.

— Благодарю вас.

Лоу оказался прав — кофе был не слишком хорошим, и она почему-то почувствовала благодарность. Аромат жареных зерен мешался с запахом табака и почти заглушал вонь формальдегида.

Кабинет Дейви Лоу был совсем небольшим, в нем едва хватало места для двух огромных мониторов и телефона. На стенах висели свидетельства других массовых убийств, но далеко не все они были связаны с Турцией. Босния занимала половину смежной с дверью стены, а дальше шли фотографии, сделанные в Руанде и Дафуре, имелся даже один снимок массовых захоронений в Ираке.

С чашкой кофе в руке Стелла подошла к последней фотографии, чтобы посмотреть на кости.

— На некоторых скелетах видны переломы, которые уже начали заживать.

— Гордон не говорил мне, что вы медик.

— Нет, я астроном. Точнее, астрофизик. Но мне известны основы патологии, и я вижу, что вокруг переломов образовались костные мозоли.

Дейви Лоу уселся за монитор и закурил новую сигарету. Запах табака был сладким до приторности и щекотал Стелле горло.

Он снял крошку табака с языка и сказал:

— Ирак переполнен гневом. Некоторые жертвы умирали очень долго.

Она продолжала смотреть ему в глаза, что удивило их обоих. Он первым отвел взгляд.

— Мне не следовало задавать вопросы? — спросила она.