Код Марии Магдалины

Сераписа изображали мускулистым речным богом c пышными волнистыми волосами и бородой и с корзиной — экзотерически, с зерном, а эзотерически, с тайнами. Корзину он держит на голове, посвященный может почерпнуть из нее великие тайны. На житейской уровне Серапис неотделим от славы хранителя знаний, поскольку Серапиум, нависавший над узкими улицами греческих кварталов Александрии, был всемирно известной библиотекой, в которой было собрано свыше 42 тысяч свитков и множество других предметов. Это чудо света пало жертвой конфликта между христианами и язычниками, в результате чего в 389 году был разрушен храм Сераписа. Вслед за этим в 391 году по приказу римского императора Феодосия была уничтожена Александрийская библиотека. Четырнадцать лет спустя убийством математички, принадлежавшей к школе неоплатоников, последнего преподавателя Библиотечной Школы (Мусейона), талантливой женщины по имени Гипатия, была поставлена точка в истории язычества в Александрии.

Отношение к знанию как язычеству и отношение к таким женщинам, как Гипатия, явились предзнаменованием долгих бесцветных годов темного Средневековья, когда поощрялось невежество, а ставшее законом угнетение женщин привело к ужасам средневековой охоты на ведьм. Стоит отметить, что первая европейская женщина па законных основаниях вошла в колледж в конце XIX века, а перед этим женщина окончила университет двенадцать веков назад. Мы отступили назад со времен Гипатии и даже более ранних, с эры анонимной «Хозяйки Дома Книг» в теологическом колледже языческого Гелиополя. Когда пламя взметнулось над Серапиумом, это был огонь, пожиравший надежды многих будущих поколений.

Все это было еще крошечным черным пятнышком на горизонте, когда был изобретен Серапис. Сначала новый бог и его спутница в полной мере купались в море славы и обожания. Верили, что Серапис и Исида приходят к своим поклонникам во сне. Луций Апулей, страстный поклонник Богини, пишет, как Исида благословила его, явившись в таком сне:

«Всеми благовониями Аравии пахнуло на меня, когда приблизилась Богиня и сказала мне: «Ты видишь меня здесь, Ауций, в ответ на мольбы твои. Я Природа, всеобщая Мать, владычица всех элементов, изначальный ребенок времени, владычицы всего духовного, царица мертвых, царица бессмертных, единая ипостась всех богов и богинь, что имеются… Хотя мне поклоняются, называя многими именами с помощью разных ритуалов, но все же вся круглая земля поклоняется мне… называй меня моим истинным именем, а именно, Царица Исида» [258].

В этой речи, которую говорит во сне автору сама Царица, интересно отметить две концепции. Она называет себя «единой ипостасью всех богов и богинь сущих» — что может быть проявлением божественного тщеславия, но является и выражением базового египетского монотеизма. Ясно, что такое божественное женское начало устроило бы даже наиболее воинственных феминисток современности, поскольку Богом названа Мать, причем названа прямо и с гордостью, а не полуизвиняющимися словами, как в молитвеннике Англиканской церкви.

Но Исида говорит также, что она «царица мертвых», исковая женская функция, которая находит отражение в посещении Магдалиной мертвого Иисуса, чтобы умастить его тело для погребения. И, разумеется, она уже помазала его как Святого Царя драгоценным миром в ритуале, который был непонятен мужчинам-ученикам Христа.

В египетской «Книге Мертвых» Исида заявляет: «Я хозяйка Эннеиды (девять главных богов), Владычица Всего» [259], «женщина, освещающая тьму» [260]и «хозяйка Света» [261], то есть называет себя всеми теми титулами, которые приписывают Марии Магдалине в ее роли Черной Богини.

Как ни парадоксально, но новый культ Сераписа вернул к жизни древнее поклонение Исиде, и в Египте воз-пик совершенно новый подход к религии, поскольку впервые в истории Египта за его пределы посылали миссионеров, чтобы несли слово о Сераписе и Матери Богине. Меркельбах писал в оригинальной работе «Человек, Миф и Магия» (1970): «Ясно, что перед «церковью» Исиды стояли особые задачи в имперский период… Нет сомнений, что ее активно пропагандировали» [262]. Но не случайно это религиозное явление совпало во времени с эрой миссии Иисуса, Магдалины и Крестителя, каждый из которых имел связи с Египтом.

В частности, Иисус, как предполагается, был связан с этой страной — разве не сказал Яхве: «из Египта вызвал сына Моего» [263].