Код Нибелунгов

Наконец погибшую выдру-оборотня набивают всем добытым золотом. Увы! Остается свободным еще одно крохотное местечко, и приходится добавить к выкупу еще и волшебное кольцо. А с ним на семейство Хрейдмара переходит и проклятье: впоследствии отец становится жертвой алчных сыновей. Вместо того чтобы поделить «контрибуцию» по-честному, сильнейший из них – Фафнир – захватывает все сокровища себе вместе с чудо-оружием отца. Регин же вынужден спасаться бегством. В результате он оказывается при дворе короля Хьялприка. А его алчный брат принимает облик дракона и ложится на спрятанные на лугу Гнита сокровища. Такова предыстория драконоборчества и завоевания сокровищ.

В этом месте сюжета на сцене как раз и появляется Зигурд. Регин видит, что юный и сильный герой может стать прекрасным орудием мести Фафниру. Вдвоем они, как уже говорилось, выковывают смертоубийственный меч Грамр. Зигурд все еще одержим идеей отомстить за убитого отца. Так что Грамр сначала будет испробован в боях против хундингов. И уже только после этого юноша заинтересуется нашептываниями своего нового воспитателя о легендарных сокровищах и злом драконе. Сокровища и монстр – неплохое начало героического пути!

В «Песне о Фафнире» есть замечательная сцена. Когда дракон уже сражен, между умирающим чудовищем и победителем героем происходит весьма оригинальный разговор. Поначалу Фафнир вежливо интересуется происхождением своего противника: «Бродяга, бродяга, какой же бродяга породил тебя?» – и Зигурду приходится объясняться: «Дитя, что матери не знает. Да и отца». И поскольку победитель симпатичен жертве, дракон дает ему добрый совет: нет ничего лучше, нежели солидное воспитание в семье, а золото испортило уже не одного человека. Зигурд, правда, на это замечает, что лучше умереть богатым и невоспитанным, нежели нищим. Но наш интерес в другом: в чем смысл этих «драконьих поучений»?

И тут мы узнаем, что, поскольку скальды работали еще и учителями подрастающей скандинавской молодежи, они привносили в свои стихи нотку морализаторства. И если мы с вами внимательно вчитаемся в «Песню о Нибелунгах», то обязательно столкнемся с философскими цитатами, заимствованными из некоторых песен «Эдды» и приводимыми с единственной благой целью – воспитательной. Ведь боги и герои, как вы помните, далеко не всегда ведут себя божественно и героически; им присущи и сомнения, и неудачи, и заблуждения. Нередко даже преступные. Где ж читателю тогда нравственного разумения зачерпнуть? А вот как раз в «драконьих поучениях». Так, Зигурд, к примеру, узнает от умирающего Фафнира тайны мира человеческого и тайны мира богов. И только поведав все тайны, передав частицу своей мудрости, предупредив Зигурда о коварстве Регина, дракон отходит в Вальхаллу.

Дальше все развивается очень стремительно. Помня о предупреждении Фафнира, Зигурд делается осторожен и подозрителен. Когда Регин отпивает крови дракона и засыпает у костра, Зигурд продолжает жарить над огнем драконье сердце. Голыми пальцами неопытный кашевар проверяет непрожаренное мясо, а потом подносит обожженные пальцы к губам. История эта рассказывается лишь потому, что служит пояснением, почему вдруг герой начал понимать звериную речь (рецепт тут следующий: попробуйте кровь дракона, и дело решенное!). От птиц он узнает, что Регин планирует его убийство, и… отрубает спящему обманщику голову. Нагрузив сокровища на коня Грани, герой прихватывает и чудо-оружие из коллекции Фафнира: здесь находится некий «шлем Оеги», тайное оружие, наводящее смертный ужас на врагов.

Такая вот у нас получилась пространная иллюстрация. Зато теперь-то мы точно знаем, что средневековое человечество вполне соответствовало и своим богам, и своим героям.

А что говорит нам про историю сокровищ и борьбу с драконом немецкая «Песня о Нибелунгах»? Какова более поздняя версия событий? Выясняется, что версия несколько иная. В общей канве повествования отрывки о юности Зигфрида вообще кажутся, как ни странно, чем-то чужеродным: искажены старые взаимосвязи, генеалогия владельцев сокровищ от Андвари – Локки – Хрейдмара – Фафнира до Регина – Зигурда теряет свое значение точно так же, как и мотивы проклятья, мести за отца и т. д. Только один сюжет остается в живых у немецкого поэта: охраняемое гномом сокровище, чудо-оружие (плащ-невидимка) и необычные свойства драконьей крови.

Итак, Хаген, мудрый советник бургундских королей, узнает скачущего в Вормс Зигфрида по его сияющему лику. На вопрос Гунтера, кто же такой этот героический Зигфрид, советник вместо ожидаемой истории о битве с драконом упоминает совершенно другую историю. О том, как Зигфрид спас жизнь и государственные сокровища неким королевским сыновьям Нибелунгу и Шильбунгу. При этом сокровища – драгоценные камни и красное золото – были столь огромны, что «сотни телег показалось бы мало».