Код Нибелунгов

Действительно, почему? Ведь материал о Нибелунгах явно немецкого происхождения. Значит, мы имеем основания предположить, что наряду с прочими латино-англо-скандинавскими версиями существовали также и куда более ранние письменные источники на немецком языке, но затем были попросту утрачены. К тому же как бы мы ни стремились, но в германском языковом пространстве раннего Средневековья мы вряд ли обнаружим энтузиастов-профессионалов, которые бы трудились в поте лица, подобно скальдам. Не было, увы!

Кстати, в пользу нашей версии о существовании более ранних рукописей на немецком языке говорит целый ряд косвенных улик: по берегам Рейна и Дуная в эпоху раннего Средневековья существовали сведущие в грамоте церковные мужи, интересовавшиеся древними сказаниями. Так, Бамбергский архиепископ Майнгард укорял одного из своих епископов, Гунтера (1057–1065), за то, что время, отведенное для чтения трудов Отцов Церкви, нерадивый епископ посвящал «богопротивным вещам», «сочияняя вирши об Аттиле и Амелунге». Под родом Амелунга имелась в виду семья Теодерика Великого.

Еще одно косвенное указание. На сей раз географическое. К XII веку относится описание, сообщающее о горе в Таунусе, которую народ называл… «ложем Брунгильды». Такая вот прямая ассоциация с сюжетом легенды: с волшебным сном Брунгильды и ее пробуждением с помощью Зигфрида. Но об этом чуть позже. Вернемся к свидетельствам.

Итак, дальше. А дальше еще интересней. О том, что рассказы о Нибелунгах никогда не забывались и в различных списках существовали-таки в Германии, свидетельствуют в XII веке монах Метеллий Тегернзейский и хронист Саксон Грамматик.

Первый в 1170 году писал об австрийской реке Эрлауф, ставшей знаменитой благодаря графу Рюдигеру Бешеларскому и Дитриху Бернскому, чьи истории описаны в песнях. Рюдигер и Дитрих являются одними из центральных персонажей второй части «Песни о Нибелунгах».

А Саксон Грамматик в своей «Истории данов» упоминает певца, который в 1131 году преподнес датскому герцогу рассказ о Кримхильде и ее кровавой мести собственным братьям. Это уж совсем по нашей части.

Ну, что ж, полагаю, что у нас с вами теперь нет никаких причин сомневаться в том, что в Германии «Песня о Нибелунгах» была записана задолго до 1200 года. На этом предысторию можно и завершить. Пора и честь знать, пора переходить уже к самой истории. Хитросплетений в ней хватает, так что в воды Рейна окунуться нам предстоит, как говорится, с головой.

Когда женился король Гибих, в то же самое лето пришел и он.

Хаген, явившийся из леса.

Хаген Тронье, что зовется на Рейне Троньером. Неуязвимый, он говорил немного. Он не любил вопросы и сам не задавал их. Он был невозмутим, как камень, никто не мог прочесть по его лицу, что творится в его душе.

Волосы его были черны и блестели, как вороново крыло. Хаген был величественен и исполнен тайны.

Слава его трепетала, словно жаркое пламя. Он был смелейшим. Он был сыном Одина, Искателя Истины.

Хаген, Хегни Одинсон, воин, каких уж нет более. Величайший воин своего времени, одаренный силой шести человек.

Ему было 34, когда объявился он в Вормсе. Хаген, явившийся в земли бургундов, искал. Его поиск так и остался незаконченным.

Он прискакал на гнедом жеребце, в алом плаще, с бронзовым щитом, копьем и мечом.

Когда спустя 32 года он отправился в последний свой путь из Вормса, он ушел в том же, в чем и пришел. В алом плаще, с бронзовым щитом, копьем и мечом.

Король Гибих сказал ему:

– Я дам тебе золото и все, что ты пожелаешь.

Но Троньерец лишь покачал головой:

– Не нужно мне золото. Если хочешь, чтоб я остался, придумай причину получше.

И Гибих попросил его остаться ради будущих своих сыновей.