Код Нострадамуса: книга-расследование

Перед нами лежат пророческие книги, десять с лишним центурий[1], в которых провидец зашифровал свое видение событий грядущих столетий. Более тысячи четверостиший, полупонятных или вовсе не понятных намеков и в довесок к этому еще два предисловия. Первое предисловие Мишель Нострадамус посвятил своему сыну Цезарю. Ну и что? Туману от этого стало не меньше, а даже больше. Почему, собственно, пророк то и дело намекает, что его сын способен отыскать ключ к центуриям, если, будучи отцом, он мог открыть ему этот ключ и без этого? Ну, на худой конец записку оставить, вместо того чтобы доверять информацию типографскому станку. Так нет же, Нострадамус пишет, что нет иной возможности, поскольку к тому времени, как сын достигнет нужного возраста, бумага успеет истлеть! Неужели в шестнадцатом веке бумага была такой нестойкой, что истлевала всего-то за двадцать лет? Что за ерунда?

Второе предисловие, известное как «Послание Генриху Второму» и вошедшее в десятитомный сборник пророчеств, подготовленный пророком к изданию при жизни, таит в себе еще большее число загадок. Само название уже способно навеять кое-какие подозрения – «Непобедимому Генриху, могущественнейшему и всехристианнейшему королю Франции, Второму». Очень интересно. Слово «второй», в латинском написании «SECUNDUS», в переводе на русский может иметь еще одно значение – иной, другой. К тому же, по верному наблюдению многих исследователей, слово «второй», если, конечно, это титул Генриха II, стоит совершенно не на месте. Если допустить, что такая погрешность Нострадамуса неслучайна, это название следует читать совершенно иначе: «Генриху, но не тому, который правил во времена Нострадамуса, а другому». Понимай как хочешь.

Нет, всякое может быть. Возможно, Нострадамус попросту поленился величать короля его настоящим титулом и потому исказил его. Вдруг он решил черкануть письмецо монарху просто так, на скорую руку, и ему было недосуг обращать внимание на правила этикета и на грамматику французского языка? Монархи они, как известно, очень добродушные ребята и запросто извиняют подобные оплошности, тем более что дифирамбы, коим провидец уделил чуть ли не половину послания, и вовсе сглаживают нехорошее впечатление от этой фривольности.

Все может быть, да вот беда – пророк, успевший уже убедиться в полнейшем равнодушии царствующего монарха Генриха Второго к своей персоне, не мог не знать, что Генрих и читать это письмо не станет. Не прислушался же он к отчаянному предупреждению провидца не участвовать ни в каких турнирах в 1559 году. Мало того что Нострадамус довольно живописно и точно описал сцену гибели короля за 4 года до того, как она в точности произошла, он еще и попытался предостеречь Генриха в личной беседе, но монарх оказался равнодушен. Заплатив пророку оскорбительно низкую цену, которой едва хватило на то, чтобы окупить дорожные расходы до Парижа, он навсегда забыл о Нострадамусе. Зато смерть недоверчивого и равнодушного короля заставила всех говорить о невероятных способностях пророка.

И все же, зачем было писать столь пространное и обстоятельное письмо тому, кто совершенно не испытывает интереса к данной теме? Тем более что речь в послании идет о таком отдаленном будущем, что для Генриха это и вовсе теряет всякое значение. Даже супруга короля, Екатерина Медичи, испытывающая к Нострадамусу мистическое уважение, и та отнеслась к этому туманному письму довольно сухо, ибо ничего не поняла из того, что там было написано.

Странно все это. Очень странно. «С тех пор как мое лицо долгое время было затуманенным, оно предстает сейчас перед божественностью Вашего безмерного Величества, с тех пор я был вечно ослеплен этим, не прекращая чтить и достойно почитать тот день, когда впервые перед Вами предстал, как перед необычайнейшим и столь человечным Величеством!» – пишет пророк, и остается только предположить, что он намекает на полученный им однажды снисходительный кивок, на смехотворный даже для уличных гадалок гонорар и на полнейшее невнимание к своей персоне со стороны монарха.