Код Нострадамуса: книга-расследование

Да и сухари дело хоть и хорошее, но разве смогут они утешить боль от потери близких и любимых людей? Что толку спасаться самому, если твои дети и братья уйдут навсегда? К тому же и не хватит никаких сухарей, чтобы обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Одним словом, с какой стороны ни смотри, все равно выход из сложившейся ситуации может быть только один: только когда люди живут уважая и поддерживая друг друга, только тогда они непобедимы, и только об этом писал 440 лет назад величайший из пророков Мишель Нострадамус. И положа руку на сердце, ответьте: разве не к этому исподволь стремится каждый из нас, правда, ожидая подобного не от себя самого, а от соседа? Разве как-то иначе мы представляем себе тот самый обещанный нам золотой век? И разве нам обязательно нужна война, чтобы однажды понять, что какими бы мы и окружающие нас люди ни были, только в союзе и в согласии мы можем быть счастливы?

Сейчас, когда пишутся эти строки, опять назревает новый международный конфликт. Снова вопрос, который, по идее, должен был бы решиться на принципах взаимного уважения, собираются решать с позиции силы, как будто сильный имеет право судить о том, каким быть слабому, и оставлять за собой последнее слово в решении извечной проблемы, «что такое хорошо и что такое плохо». Просто люди так ничему и не научились и не верят, что рано или поздно маленькие взаимонепонимания приводят к большим взрывам.

Что ж, неверие само по себе не наказуемо. Больше того, именно этому посвящена данная книга, которая вместо веры предлагает то самое знание, верить в которое совсем не обязательно, поскольку все проверяется как математикой, так и элементарной человеческой логикой. И если в сердце вам закрадется сомнение, вы можете взять обыкновенный калькулятор и за пять минут несложных вычислений убедиться в том, что Нострадамус не ошибся практически ни в одной из зашифрованных им дат, – так почему же он должен был ошибиться в отношении нашего ближайшего будущего?

Обо всем этом еще пойдет речь, но сначала хотелось бы несколько слов сказать о самом Нострадамусе.

Глава 2 Удивительная история Мишеля Нострадамуса и его пророчеств

Интересно, мог ли кто-нибудь предположить утром хмурого зимнего дня 14 декабря 1503 года, что начиная именно с этого момента бесстрастный метроном истории начнет отсчитывать часы и дни, проведенные на земле самым замечательным пророком из всех когда-либо существовавших? Вряд ли об этом задумывались и родители новорожденного Мишеля де Нотр Дама – евреи из маленького городка Сен-Ре-ми в Провансе, – кутая ребенка в пеленки и убаюкивая его колыбельными. Впрочем, если бы даже родители и смогли хоть на секунду увидеть, что ожидает в будущем их только что родившегося малыша, скорее всего, первой мыслью было бы сожаление о том, что они вообще произвели его на свет – стольким тяжелым испытаниям суждено было выпасть на его долю.

Родившись в семье иудеев, недавно окрестившихся – не по велению души, а повинуясь жестокому указу короля Франции Людовика XII, – Мишель де Нотр Дам рос в атмосфере таинственности и двойной жизни, наложившей отпечаток на все его детские годы. Родители его втайне продолжали исповедовать иудаизм, и не по годам развитый мальчик не мог не понимать, насколько безрассудно поступает государство, бесцеремонно указывая своим подданным, во что верить и какому богу молиться.

Вообще же политика, как таковая, не привлекала будущего пророка, напротив, он жадно стремился к конкретным знаниям, усваивая с непостижимой быстротой все, что казалось полезным и интересным. Да и с учителями Нострадамусу повезло – чуть ли не с колыбели его воспитанием вплотную занялись оба его деда-лекаря, Пьер и Жан, люди всесторонне развитые и здравомыслящие. Именно под их руководством мальчик освоил медицину и народное целительство с использованием трав, начал блестяще говорить на нескольких языках – греческом, латинском и древнееврейском. Познакомился он благодаря дедам и с такими запретными искусствами, как алхимия и каббалистика. Но наиболее преуспел юный Нострадамус в математике и астрологии, называвшейся в то время «небесной наукой».