Код Рембрандта

– Если в процессе эволюции, за миллионы лет, не развилась такая способность, не факт ли это, что отсутствуют такие механизмы в организме человека? Ведь мы, люди, передаем свои мысли на расстояния. Мысль выражается словами и передается на расстояния с помощью радио, телевидения, газет, книг, кино. В полустершейся клинописи доходят к нам мысли древних предков; сокровища библиотек хранят мысли, накопленные веками. Без передачи мысли невозможно было бы общение людей и развитие общества. Только это такая конвертируемая, переведенная в другие материальные формы мысль. Конечно, хотелось бы сразу в мозг, но тогда, например, как читать книги?

– Молча. В уме.

– Как так?

– Ну, загрузил в мозг содержание книги, а потом закрыл глаза… или вообще – как бы во сне читаешь текст. Суть процесса не в этом. Не в таких частностях, а в глобальном: так же, как ныне пересылается файл книги по сети, минуя океаны и континенты, даже космос, – точно так же он пересылается, только попадает не в гаджет, например, в память компьютера, а в память человека, непосредственно в мозг. Вот в чем суть. Кстати, коли речь зашла о книге, никогда не было такого чувства, как будто кто-то на тебя смотрит, когда ты увлекся чтением книги?

– Неужели? – я ухмыльнулся. – Герои книги материализовались моим воображением, вышли в реальный мир и… как понеслось. Книги ведь могут быть о разном, и о сексе-шмексе тоже ведь, – я рассмеялся.

– М-да, шмексе, значит, – озабоченно повторил неологизм он, – серьезно обсудить, значит, не желаешь.

– Ну почему же. Бывает, читая книгу, порой чувствуешь, как будто кто-то смотрит на тебя. Только – бац! – оборачиваешься, смотришь вокруг, нет никого. Кстати, это может говорить и о невидимых субстанциях… возможно, доказывает возможную симуляцию нашего мира. Ведь идея о том, что мы не в реальности… вернее, наша реальность – это божественная компьютерная виртуальная реальность, – очень даже реальна.

– Сам-то понял, что сказал?

– Я-то понял. И ты не мухлюй, знаю твое знание.

– Блин, ну и обороты у вас, господин агент 007.

– О-о, господин. Ой-ой. Меня повысили в титуле.

– Так вот, бывает ведь, поворачиваешься – и реально за тобой наблюдают. Вот кто-то не стал мистифицировать такое, а реально изучает в научном аспекте. Кто-то задумался: как мы смогли это ощутить? Стал выяснять научными методами, что же все-таки происходит в нашем организме, если кто-то сосредоточенно смотрит на нас, внимательно и пристально. И что происходит в его организме? Вот ты… хотя нет, ты это понимаешь и знаешь.

– Что-то интересное.

– Мы не смогли найти причину, но нашли факт.

– Ну, не томи, раскрой тему.

– Ты, возможно, удивишься… – он чуть замялся, – думаю, ты умеешь хранить секреты, так что раскрою наше ноу-хау.

– Точно сдам тебя компетентным органам, а секрет – конкурентам, – пошутил я. – Главное – отвалили бы бабла пуда два.

– 30 сребреников заслуженных, – съязвил он.

– Ой-ой, жмот. Ну и что ваше величество хранит за грифом «совершенно не для народа»?

– Сперва мы ничего не могли определить. Вернее, не сказать, что сперва, и даже не сказать, что мы. Эти исследования ведутся уже давно. О которых, конечно, ты знаешь. Ну о некоторых точно.

– Неужели?

– Хватит язвить.

– Да перестань, – я сделался серьезным. – Мы же не на конференции какой-то. Что там вы нашли?

– Может, ты удивишься… в общем, в секретной лаборатории ИК-М13…

– Ты угадал, я удивлен. Но не проведением опытов, засекреченных от посторонних, а названием учреждения. Что-за ИК-М13, может, пояснишь?

– Хм, такое дело, ради запутывания следов шпионов всяких мы ее окружили… вернее, мы ее расположили…

– Ну?

Тот огляделся, посмотрел на потолок; это был профессиональный рефлекс, никто нас не мог прослушивать, надежность защиты помещения и линии связи была уровня «ультра».

– ИК – это исправительная колония. Буква «М» – обозначение города Магадана.

– Честно говоря, я понял аббревиатуру, но все ж сомневался. Вы не могли что-то попроще задумать?

– Ан нет. Там держат особый контингент. Тех самых шпионов, соответственно, пройти туда, минуя кордоны воинских частей, зон отчуждения и наблюдательных пунктов, невозможно. Как бы запретная зона внутри охраняемой территории.

– Я как бы немного в курсе.

– Ой-ой. А-то мы не знаем, как вы любите все засекречивать.

– И что там у вас? Между прочим, я пролоббировал включение тебя в список научных сотрудников, коим позволено иметь допуск к разрабатываемой технологии. Так что – колись.

– Потому и рассказываю.

– Значит, до этого мухлевал со мной?

– Ничего личного.

– Чисто бизнес, – не дав ему договорить, перебил я.

– Ну, не бизнес в чистом виде, – произнес он, немного замявшись.

На что я, хитро улыбаясь, погрозил пальчиком:

– Ну-ка, ну-ка, колись.

Он в ответ тоже улыбнулся, при этом закусил верхнюю губу.

– Ну как тебе сказать… там мы организовали центр по изучению новых возможностей биологии.

– Это о чем вы, ваше величество? Вы можете проще изъясняться?

– Запутывание – вотчина вашего НИИ… назову вашу контору так… ваше природное свойство.

– Я как-то подкинул идею…