Код Рембрандта

– Сами посудите, с помощью этих комбинаций действий делается попытка объяснить, что тот, кто отвечает на вопрос, может совсем не понимать сути вопроса, а действовать на основе вложенных рефлексов. Да-да, я именно так это и характеризую. Если вы отвечаете на предложение чего-либо согласно тому, что вам внушили. Например, предлагают вам секс, а это религиозное табу. Почему бы не брать такой пример? Ведь такое было и есть в разных культурах. Хотя вам предлагают, по сути, заняться процессом, с помощью которого вы сами появились на этот свет. Чтобы не объяснять детям подробности, которые им до поры до времени не положено знать, да и понять-то правильно они не смогут во младенчестве, – их попросту изолируют от этого, оберегают, выводят понятие на уровень табу, то есть запрета на уровне святой веры. Уже сложившееся мировоззрение ведет человека по шаблону. Если что-то предлагают вне шаблона, то он отказывается. Так и с «китайской комнатой»: дали установку, например, на фото лимона показать один иероглиф, а на фото апельсина – другой; вот испытуемый и отвечает согласно этим установкам. А сторонний наблюдатель воспринимает его действия как осмысленные, интеллектуальные. Точно так же с тестом Тьюринга: машина преспокойно может обладать гораздо большими вариантами комбинаций ответов на показываемые картинки, ну если связать, как я в начале оговорился, эти два теста, на их основе давать правильные, причем гораздо более разнообразные варианты ответов, нежели человек. Вот и весь сказ о говорящей голове.

– Ком?

– Говорящей голове.

– Вы о мифах Средневековья?

– Не совсем о мифах, не обязательно Средневековья.

– Чем же вы их связываете?

– Ну, например, вот эта история…

– Нет. Вы, конечно, извините, я вижу, наша дискуссия затянется. Не скажу, что не интересно. Интересный вы собеседник, но давайте завершим начатое обсуждение расшифровки мыслей с помощью анализа сигналов мозга МРТ-установкой.

– Собственно, вы об этом хотели мне рассказать.

– Да. А после с удовольствием послушаю вас. Об этой, как вы сказали, говорящей голове.

Мы улыбнулись друг другу.

– Так вот, собрав разные данные МРТ-исследований, ученые разработали алгоритм глубокого обучения нейронной сети для их анализа. Нейросеть интерпретирует сигналы мозга и выстраивает цепочку его активностей во время создания мыслей. Получился как минимум алфавит, а может, и словарь. Я условно сравниваю.

– Извините, перебью. Эти опыты и эксперименты проводил интересующий меня персонаж?

– Да. Конечно, понятно, что не один. У нас, как вам известно, сильнейший научный потенциал.

– Не сомневаюсь. «ЗАСЛОН» собрал лучших.

Мы кивнули друг другу в знак согласия. Он продолжил:

– В «алфавите» уже 510 реакций мозга. Используя их, нейросеть научилась предсказывать, о чем думает человек, по показаниям МРТ. Пока эти данные не раскрываются полностью для общественности. Именно полностью. Частично-то они известны.

Вот, скажем, не удивит ли вас, что точность предсказания составила 94%.

– Ну уж, – недоверчиво высказался я.

– Вот уж, – утвердительно ответил тот.

Что-то меня заставило задуматься. Я решил прояснить:

– То есть… хм, то есть система, оперирующая большими данными, а я так понимаю, эти 510 вариантов складываются в множество комбинаций, – знает фактически наши мысли. Так?

– Должен признаться, да.

Мое изумленное выражение лица и молчание сказали о многом.

– Так этого еще мало, – продолжил шокировать меня собеседник, – больше вас изумит мое следующее откровение: алгоритм смог провести операции в обратном порядке, когда получал данные о человеческом действии, создавал снимок МРТ. Вот чем не аналог «китайской комнаты»?

– Я бы сказал, что вы шутите, только не могу себе этого позволить как дискутирующий профессионал с профессионалом.

– Позволю себе продолжить шутить. А вы решайте – шутка это или реальность сегодняшнего дня. Я уже молчу о завтрашнем. Уже вот лет двадцать на рынке существуют устройства, которые позволяют людям с проблемами зрения частично его вернуть. Например, «Око II» от нашей компании. Это внешняя камера, видеопроцессор и набор электродов. Камера крепится к очкам, электроды вживляются в сетчатку и соединяются с камерой. Изображение с камеры поступает на встроенный видеопроцессор. Он обрабатывает сигнал и подает его на электроды для стимуляции оставшихся здоровых клеток сетчатки, которые создают изображение. Эти устройства еще пользуются спросом, однако мы хотим вывести на рынок нашу технологию: вживление камеры непосредственно в зрачок и интеграция с мозгом. Понимаете, какое ноу-хау «ЗАСЛОН» не может использовать во благо людям? Технология ведь под грифом «совершенно секретно».

«Вот оно в чем дело», – подумал я, а сам сказал:

– Что только люди не придумают, лишь бы покопаться в грязном белье друг друга.

– Что ж вы так? Не только мы консультируем разработки в этой области.

– Да, есть такое дело.

– Давеча были мы на конференции…кстати, много ныне стартаперов теперь среди научного брата.

– В Сан-Франциско? В Калифорнийском университете?

– Вот видите, вы обо всем осведомлены.

– Но в этом нет секрета. Это наш профиль.