Код Рембрандта

Магистр перестал говорить. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Каждый разветвлял свое суждение в ипостаси своей логической конструкции, а суть была одна. Каждый размышлял о масштабе возможного использования такой технологии. Когда тишина прошла черту этикета, ученый немного тише, чем говорил до, сказал:

– Он вполне мог в этот клон загрузить свою личность.

Теперь следователь сделал тяжелый вздох.

– Вы же понимаете, насколько это был ценный мастер, – произнес магистр, как и раньше, бодро.

Следователь же оставался задумчивым, казался даже подавленным. Сузив глаза и нацелив взгляд на ряд патентов, увешанных на стене за креслом магистра, многозначительно произнес:

– Так он и клон мог сделать не похожим на себя, то есть не со своего материала.

По ученому пробежал холодок, он понял мысли, находящиеся в голове у следователя: он вполне мог подозревать теперь в любом сознании Рембрандта, даже в нем. Опять образовался молчаливый прессинг, довлеющий над самообладанием.

На этот раз Пасхов вышел первым из состояния неловкости:

– Вы мне много чего интересного рассказали. Признаюсь, мне много чего было известно. У нас тоже есть довольно обширная база о гражданах. Порою там есть больше, чем вы храните в своем семейном альбоме.

Теперь ученый вопросительно замолчал.

– А я хочу следующее, – не заметив реакции собеседника, продолжил служивый, – меня интересует хронология событий после смерти вашего сотрудника. Вот для ее систематизации мне нужен доступ ко всем программам, которыми он пользовался в рамках своей деятельности. Мне нужен доступ к его компьютеру. Конечно же, вы понимаете, мне нужен его аккаунт, связи, ученики, деловые партнеры. Если имеются такие. Я к вам с просьбой обращаюсь. Пока, скажем так, все наше расследование не совсем официальное. Мы обыски не будем проводить. Вас, конечно же, заранее уведомили, – по линии руководств наших структур уже состоялись контакты. Наше ведомство как бы просит у вас помощи и сотрудничества. Вы же понимаете. Мне, наверное, не нужно говорить, распутывание этого ребуса и ваших интересах.

– Да, конечно. Я и говорю, у нас теперь проблема из проблем. Кроме прочего, с одной стороны нажимают на нас заказчики… вы знаете, кто это, – он поднял указательный палец вверх, – с другой – хочется разобраться во всей этой матрице ради научной перспективы. А по помощи, – магистр развел ладони, локтями опершись на стол, – вы можете получить доступ. Как раз и посотрудничаем. Посмотрите свежим взглядом, может, увидите что-то такое, что не кажется нам значимым. Мы сами пытаемся разобраться, но у нас нет таких полномочий, как у вас. Мы только и успеваем слать депеши. Нам нужны допуски к серверам сторонних служб, почтовых сервисов. Мы, например, не можем понять, почему он открывал счета в иностранных банках, на которых ничего нет.

– Вот-вот. И мы хотели бы это понять. Возможно, это отвлекающий маневр, чтобы не искать те, на которых что-то есть. И еще нас удивляет, почему он выезжал так часто в командировки, за границу. Кто-то ведь санкционировал это, – следователь посмотрел на начальника научного подразделения концерна.

Тот в ответ пожал плечами и снова развел ладони.

– Не скажу, что в этом вижу что-то необычное для следствия, вполне нормальная практика в пору современных процессов интеграции. Ведь и к нам ездили… и мы получали их наработки. Хоть и косвенно, но все же.

– Он неплохо зарабатывал, гранты получал, со стороны своих коллег в иностранных институтах всегда имел поддержку. Кстати, вы не интересуетесь этим? У него какая-то была связь, которая не совсем разрешена была по правилам подписки о неразглашении? С чего это вдруг ему помогали сотрудники иностранных институтов, которые по факту полностью под колпаком их контрразведки.

– В нашем научном сообществе, вообще во всех, это не осуждается. Я не скажу, что нам много платят за наши труды.

Следователь осмотрел без стеснения кабинет. Он был достаточно богато декорирован, мебель была если не элитная, то весьма дорогостоящая, а техника и вовсе экстракласса.

Хозяин кабинета, считав оценивающий взгляд, пояснил:

– Это результат содержания этих рамок, – он показал на стенку, куда периодически поглядывал следователь.

Там в каскадном порядке были в рамках расположены патенты на его труды. Гость поджал губы, приподнял брови, вздохнул.

– Поэтому каждый, кто может продать свой труд, – продолжил диалог магистр, – у нас приветствуется. Почему бы и нет? Если олигархи, чиновники, которые близко к бюджету, скажем так, и даже гораздо низшие структуры, живут в финансовом благополучии, то почему мы не заслужили положения и образа жизни их уровня? Ведь нашими умами заложено рациональное зерно их состояния. Хотя о чем я? Это бич многих стран. Постепенно эта проблема исчезает, но только лишь потому, что исчезает это самое научное сообщество. Оно попросту перетекает туда, где их труд востребован и ценен. Россия, к сожалению, не на этой вершине. Хотя поле у вершины засеяно нами, еще можно засеять. Семена-то есть.