Код сновидений

– Мир непрерывен. И одно явление взаимосвязано со всеми другими, так что никаких противоречий нет. Мощь вырвавшихся на свободу рабов, а именно так я рассматриваю своих бывших одноклассников, позволит им проявлять себя так, как когда-то они мечтали, как велели им их сердца и от этого картина мира переменится для всех. Поверьте мне, эти ребята еще послужат Высшему, когда перестанут действовать под воздействием дури бывших подруг.

– Откуда в вас так много негатива? – постаралась остановить его Ева.

– Это психологический термин. Матрица собственной дури. Кажется, звучит именно так или очень близко. Я прочитал о нем в книге одного профессора. Кстати, он, кажется, преподает в России. Так вот его терминология очень точна. Точнее не скажешь.

– К сожалению, я пока не знакома с книгами, на которые вы ссылаетесь – сказала Ева, надеясь, что разговор пойдет по другому руслу.

– Интересное явление. У каждого человека есть матрица собственной дури. Заметил, что вы, например, называете ее психикой. Но мне больше подходит первый вариант, он более конкретный. Так вот, находясь в паре, люди вынуждены страдать еще и от дури своего партнера. – В этот раз Рон говорил совершенно беспристрастно, как бы констатируя факты и комментируя собственные наблюдения. – Вообще русский язык – это вселенское явление, – неожиданно заявил он.

«Наконец-то! – мысленно произнесла Ева, – Кажется, тема иссякла!»

– В нем очень хорошо можно проследить единство мира, эту непрерывность. Вот я вам рассказывал про матрицы собственной дури, а ведь, если быть объективным, все мои одноклассники – они ведь на дурехах были женаты. Умные бы женщины, ну те, что им на самом деле предназначены, не превратили бы их в блеклых, потрепанных жизнью слабаков. Умные женщины способствуют расцвету мужчин и их достижениям, – с энтузиазмом произнес Рон. – И я молюсь, чтобы каждый встретил своего истинного партнера.

– А что это – тоже теория профессора, что у каждого есть свой партнер? – поинтересовалась Ева с улыбкой.

– Нет, к сожалению, я прочитал пока только три страницы в одной из книг этого мастера, так что все мои сегодняшние высказывания – это скорее мои личные теории чем чьи-либо еще. За исключением мысли о матрице. – Рон помолчал несколько минут, стараясь переключиться на новый лад, на дела, потом стал вспоминать, с чего начался весь их сегодняшний разговор. «Да, мы же про Андрея говорили», – нахмурился он, заметив, как далеко ушел.

– Простите мне сегодняшнее многословие и содержание нашего общения. Я немного грузил вас сегодня. Кажется, у вас так говорят.

– К счастью, у меня своя программа стоит касательно отношений. Так что загрузить вам меня не удалось. А вообще попытка была, – засмеялась Ева.

– И чем же отличается ваша версия касательно отношений? – с нескрываемым интересом спросил Рон.

– Я вообще в эти игры не играю, – достаточно ясно выразилась женщина.

«Ладно, спрошу в следующий раз», – подумал Рон и вернул поток своих мыслей к Андрею.

– А крест с аметистами? Каким образом он связан с работой в сновидении? Носить такие крупные вещицы, да еще и с драгоценными камнями, явно не в стиле моих друзей. Такой стиль больше подходит молодым парням и девушкам, склонным к фетишизму. Для нашего поколения это, скорее, кич. Но случай с Андреем не типичен.

– Почему вы адресуете мне вопросы к Андрею? – спокойно спросила Ева.

– Андрей мне пробовал объяснить, но я толком ничего не понял.

– Вас прервали, а потом вы улетели, – процитировала Ева начало разговора.

Рон смутился: «Нас действительно снова прервали. А потом мы ведь на эту тему разговаривали в аэропорту. В последний момент. У нас вообще много осталось недоговоренного. Это – мой самый близкий друг. Я все еще надеюсь вернуть его в науку, – сообщил Рон доверительно. – Так почему же бывший кандидат наук носит огромный деревянный инкрустированный аметистами крест?»

– Во-первых, не огромный, а средних размеров, – поправила Ева. – Вы, наверное, наших батюшек давно не видели, – попробовала она очередной маневр. Теперь, когда Ева тоже относилась к Рону, как к партнеру, она стала немного мягче. Но все же не спешила посвящать его во все свои секреты.

– Давно, – честно признался тот.

– Ну да, как я могла забыть, вы же с раввинами общаться предпочитаете, – иронично заметила Ева.

– Вам доставляет удовольствие насмехаться над евреем-полукровкой? – с интересом спросил Рон, предвкушая сладость словесных баталий. Он с первых же дней сделал вывод о периодически проявляемой Евой безжалостности, но, будучи одетым в доспехи боевой готовности к атаке, он знал, что раны уже не будут глубоки. А царапины его лишь возбуждали.

– Вы бы еще сказали, что я сотрудничаю с антисемитскими организациями, – предложила Ева. – И преследую цель отправить вас вместе с вашими, – женщина сделала паузу, как бы подбирая подходящее слово, – товарищами на Землю обетованную.

– Ну, вы же отправили туда одного из наших, – многозначительно рассмеялся Рон.

– Учтите, Рон, вы сами напрашиваетесь, – весело сказала Ева.

– Без Андрея вам не обойтись, – ловко вернулся к теме Рон.