Код соблазна

Но Касси была аспиранткой кафедры истории, хотя и получила право преподавать. А он, Бертрам Уорринг, носил звание преподавателя. Романы между преподавателями и учащимися крайне не одобрялись администрацией. Берт не мог рисковать: скандал сейчас пришелся бы ему как нельзя более некстати. Придется ему разочаровать Касси, как ни жаль это делать, - видно, эта тема много значит для нее.

Касси продолжала поедать его взглядом. Пальцы ее все сильнее дрожали от волнения.

- Так как же? Ты мне поможешь? Берт прикрыл на секунду глаза, проклиная себя впервые за долгое время и зная, что будет это делать еще не раз.

- Прости, Касси. Но я.., не могу. Он готов был к какой угодно реакции: что она обидится и уйдет, хлопнув дверью, что обвинит его в трусости. Но только не к крайнему ужасу, зазвучавшему в ее голосе:

- То есть как это не можешь? Что ты хочешь этим сказать?

Берт поражение смотрел на нее. Девушка, казалось, была готова разрыдаться от злости.

- Ты же... У тебя же слава первого развратника в Эрлбери! Ты что, заболел и потерял интерес к женщинам? Или просто я настолько не соответствую твоим.., стандартам?

Губы Берта дрогнули в печальной усмешке.

- Нет, Касси. Дело не в тебе. И не в моем.., интересе к женщинам. Он никуда не девался.

На лице девушки появилось явное облегчение.

- Я готов ухаживать за тобой, и с большим удовольствием. - Голубые глаза Берта словно потемнели под ее пристальным взглядом. - Ты понимаешь, что это значит?

Касси заставила себя кивнуть.

- К-кажется.., да.

- Дело не в том, чего бы я хотел, а в том, что я могу себе позволить в сложившихся обстоятельствах.

В этот миг Касси отчаянно жалела, что она не одна из веселых и разбитных женщин в цветных шелках, которым все всегда удается. Такой женщине Берт не смог бы отказать.

- Я поняла, - выдавила она с трудом, даже изобразила на лице улыбку.

Но Берта эта улыбка не обманула.

- Нет, ты ничего не поняла. - Он накрыл ее дрожащую руку своей и попробовал притянуть к себе, снова усадить на стул.

Но Касси не желала выслушивать, почему этот мужчина не хочет с ней спать. Она попыталась отдернуть руку. На сегодня довольно, ей не вынести вежливой реплики вроде "давай останемся друзьями".

- Все в порядке. - Она поправила очки, как всегда делала в минуты волнения.

Но Берт не отпускал ее руки, продолжая настойчиво тянуть на себя.

- Пусти, Берт. Честное слово, я не в обиде. Я просто подумала, что для тебя это будет несложно. Ты развлечешься, а мне поможешь в работе, к тому же мы так давно дружим, что... - Она сглотнула, подыскивая слова. - Нет, слишком большой наглостью было беспокоить тебя из-за моих проблем... У тебя ведь могли быть неприятности с администрацией, а я и не подумала. Пойду-ка я лучше домой, поработаю.

- Сядь, пожалуйста, и выслушай меня, - попросил Берт тихо.

В его голосе было нечто такое, что Касси послушно опустилась на стул, молясь только, чтобы он не слишком мучил ее оправданиями.

- Мне сейчас нужно во что бы то ни стало сохранять лицо, - сказал Берт. - Поскольку в ближайшие две недели я должен оформить опекунство над младшей сестренкой.

Отпустив наконец ее руку, он полез в карман и вытащил цветную фотографию черноволосой девочки-подростка.

- Хейзл шестнадцать лет. Самый опасный возраст.

- Это твоя сестра? - удивилась Касси. В чертах девочки не было ни малейшего сходства с Бертом. Он - белокурый, широколицый, светлый как солнце, а она - темненькая, кареглазая.

- После того как мама ушла к другому мужчине, мой отец женился на матери Хейзл, - продолжал Берт. - Она родилась года через два. - Он ласково провел пальцем по фотографии. - Мы всегда были очень близки, даже когда уехал учиться, я все время писал ей, приезжал на выходные. А когда наш отец и мама Хейзл погибли в катастрофе...

Теперь уже Касси сжала его руку, желая утешить.

- Я помню. Ты тогда.., ужасно переживал. Берт кивнул.

- Хейзл всегда была сложным ребенком, а после такого горя и вовсе изменилась, стала очень эксцентричной. Она до сих пор не может смириться со случившимся. Какое-то время Хейзл жила у своей бабушки по материнской линии. Долорес всегда не любила нашу семью и моего отца. Она считает, что тот погубил ее дочь. Хейзл было плохо у нее, и она написала мне, прося забрать к себе. Поэтому я оформляю опекунство.

- Теперь понятно, - кивнула Касси сочувственно. Она хорошо помнила, как мучился с опекунским советом ее отец, а ведь речь шла о родной дочери! В случае с сестрой, конечно, хлопот будет еще больше. Берту попортят немало крови.

- Конечно же бабка Долорес полагает, что я дурно влияю на девочку, продолжал тот. -Помню, когда мы еще детьми приезжали к ней в гости, она считала меня едва ли не дьявольским отродьем только за то, что я езжу на мотоцикле. Ты знаешь таких старух, которые в любом подростке видят исчадие ада?

Касси легко представила эту бабушку Долорес, и ей стало ужасно жаль Хейзл. Бедной девочке приходилось нелегко. Она кивнула.