Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего?

Римско-католическая церковь пережила империю, однако ее будущее было в чужих руках: папы оказались в изоляции в потерявшем столичное значение Риме и были вынуждены идти на поклон либо к местным – первоначально, языческим – готским королям, либо к Византии. Для Западной Европы сохранилось столько античной культуры, сколько ее впитала католическая церковь. Престиж Римской империи был той основной причиной, которая заставила завоевавших ее германцев принять христианство. Последующему превращению христианства в универсальную религию средневековой Европы способствовала его открытость для каждого: святой или грешник, король или ремесленник – каждый мог и должен был быть христианином.

Завоевания Карла Великого, осуществлявшиеся с благословения Рима и, во многом, с целью насаждения христианства, изменили характер деятельности церкви. К силе проповеди для обращения в христианство добавлялась сила меча, посланцы Ватикана должны были обучать и исправлять население, блюсти его неукоснительную верность учению. Тонкие нити, из которых ткалась папская паутина, стянули западнохристианский мир в естественное единство.

Подъем Западной Европы и папства не мог не вызвать конфликта с Константинополем, который также не без оснований считал себя столицей христианского мира, тем более что Византия по всем параметрам находилась на гораздо более высокой ступени развития, чем франкские королевства. В 1054 году в Константинополе прошел собор, после которого во всех восточных церквах перестали поминать папу при богослужении. Окончательное разделение церквей состоялось[61]. Это событие, закрепившее разделение Европы на православие и католицизм, на Восток и Запад, сыграло исключительно большую роль в судьбах Старого Света и нашей страны. Началось острое соперничество двух церквей за души европейцев. В XI–XIII веках были обращены в западное христианство Венгрия, Польша, Скандинавия и Балтийское побережье, а восточная граница западной цивилизации стабилизировалась там, где ей суждено было остаться без значительных изменений надолго. Этот мир, в сущности, стал творением католической церкви. Киевская Русь осталась в лоне Византийского содружества православных наций.

Церковная юрисдикция римского папы постепенно распространилась на всю Европу – от Испании и Великобритании до Скандинавии и Польши. «Папский диктат» Григория VII в конце XI века провозглашал главенство церкви как в религиозных, так и в светских вопросах. Одна из главных причин, по которой монархи западнохристианского мира соглашались с папским верховенством, заключалась в том, что папа находился в тот период вне подозрения в попытках посягнуть на сферу светской власти. Действительно, папы никогда не покушались на императорство, как императоры – на папство. Они не сомневались в необходимости существования друг друга, и борьба между ними шла вокруг соотношения их власти. В этом важная особенность Западной Европы, отличавшая ее, скажем, от Византии, где император воспринимался как правитель, вершивший и светские, и духовные дела, а патриарх назначался с его согласия. Хантингтон подчеркивал: «Это разделение и неоднократные столкновения между церковью и государством, столь типичные для западной цивилизации, ни в одной другой из цивилизаций не имели место. Это разделение властей внесло неоценимый вклад в развитие свободы на Западе»[62].

Одна из основных особенностей западной цивилизации – заметно более высокий уровень политического и общественного плюрализма и соперничества, причем как между государствами, так и внутри них. «Европы была исключительно разделенным континентом, – подчеркивает Брендан Симмс. – Она была вовлечена в непрекращающиеся конфликты на протяжении всех Средних веков: между императором и папой, между основными монархами, между городами-государствами и территориальными принцами, между различными баронами, между соперничавшими городами, между крестьянами и землевладельцами. Католическое единство находилось под атаками лоллардов в Англии, гуситов в Богемии, альбигойцев в Южной Франции и множества других сект»[63].