Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего?

К конфликтам между национальными государствами прибавился конфликт идеологий. Карл Маркс был западным мыслителем, который формулировал свои идеи на основе опыта революционной Франции и писал свои работы в Британском музее – задолго до того, как они воплотились в практику в Советской России. Марксизм был продуктом Европы, но в ней успеха не имел. В 1920-е годы на рынке идеологий появился фашизм, рожденный в Италии, и его еще более опасная германская разновидность – национал-социализм (нацизм). Хотя и фашизм, и коммунистическая идеология имели корни в представлениях и настроениях предыдущего столетия, «они отнюдь не являлись двумя сторонами одной монеты. Национализм, ксенофобия и вера в превосходство белой расы, которые поразили европейское общественное сознание в конце XIX века и легли в основание фашистской догмы, прямо противопоставлялись таким принципам коммунизма, как интернационализм и всеобщее равенство»[88].

Нацизм как европейская ценность

Межвоенный период был ознаменован нараставшим сужением сферы распространения демократии в Европе. Если в 1920 году на всем континенте западнее Советской России существовали конституционные и избираемые представительные органы, то к началу Второй мировой войны они были распущены или лишены реальных полномочий в 17 из 27 европейских государств, а еще в пяти они прекратили существование, когда война началась. Лишь Британия и Финляндия, а также сохранившие нейтралитет Ирландия, Швеция и Швейцария все это время вплоть до 1945 года поддерживали деятельность демократических институтов[89].

Сокрушительный удар по либеральной демократии, которая отступала под натиском коммунизма и фашизма, нанесла Великая депрессия 1929–1933 годов, лишившая людей сбережений и дискредитировавшая постулаты свободного капиталистического рынка. Наиболее сильно кризис ударил по Германии, которая оставалась – вместе с СССР – изгоем европейской системы. А ее армия, которую политики заставили капитулировать в 1918 году, считала себя преданной.

Кризис стал важнейшим фактором, способствовавшим приходу к власти в Германии в 1933 году нацистов, которые стали формировать свой европейский и мировой порядок. «В Адольфе Гитлере с его устремлениями к европейскому господству вполне можно увидеть последователя Наполеона, – подметила Тэтчер. – Терминология, которой пользовались нацисты, жутковато напоминают ту, что в ходу у нынешних еврофедералистов. Гитлер, в частности, высокомерно говорил в 1943 году о «кучке мелких наций», которые должны быть уничтожены во имя создания единой Европы»[90].

Осенью 1933 года Германия вышла из Лиги Наций. 13 января 1935 года Гитлер, явно не рассчитывая на противодействие западных демократий, провел в Саарской области, которая находилась под управлением Лиги Наций, плебисцит, по результатам которого восстановил полный немецкий контроль над этим угольным бассейном. 13 марта фюрер объявил Германию свободной от обязательств отказаться от авиации, а спустя три дня подписал закон о введении воинской повинности и воссоздании вермахта в составе 12 корпусов и 36 дивизий, что являлось вопиющим нарушением Версальского договора и вызовом Лиге Наций.

Германия стремительно восстанавливала и наращивала экономический потенциал, чему немало способствовала политика западных держав. «Несмотря на германские махинации с выплатой долгов по планам Дауэса и Юнга, ни США, ни Англия не применяли санкций, опасаясь краха нацистского режима и большевизации Германии, – зафиксировал историк Михаил Мельтюхов. – Став в 1930-е гг. крупнейшим рынком сбыта сырья и военных материалов, Германия обеспечила себе относительно благоприятное положение в торговле с Англией и США, которые опасались, что подобные ограничения могли бы привести к увеличению германского экспорта и усилить конкуренцию. Тем более что к 1935 г. Германия стала крупнейшим импортером сырья и военных материалов из США и Англии»[91].