Код цивилизации

Констатируя социально-экономические проблемы США, следует в то же время подчеркнуть, что экономика США все еще составляет примерно пятую часть мирового ВВП, только на потребление американских граждан приходится более 15 % ВВП планеты. Реальный (внедряемый) научно-технический прогресс мира во многом сконцентрирован в Соединенных Штатах. Тезис о крахе доллара пока не имеет под собой оснований: США не «печатают деньги», а продают ценные бумаги, которые экономические агенты других стран покупают добровольно. Долговые проблемы США менее остры, чем в странах ЕС и Японии.

Русские наоборот

Каковы «истоки американского поведения»? Декан факультета политологии МГИМО Алексей Богатуров выделял несколько универсальных компонентов внешнеполитического мышления США: «Уверенность в превосходстве — первая и, возможно, главная черта американского мировидения… На идее превосходства высится махина американского патриотизма — неистощимо многообразного, сводимого, однако к общему знаменателю: многое в Америке нужно исправить, но это — лучшая страна в мире. Идея превосходства — такая же въевшаяся черта американского сознания, как чувство уязвленности (обиды на самих себя) — современного русского. В данном смысле американцы — это «русские наоборот»… В США могут, не стесняясь, словесно «отхлестать» любого президента. Но усомниться в Америке? Унизить собственную страну даже словом — значит, по американским понятиям, выйти за рамки морали, поставить себя вне рамок приличия… Оборотная сторона американского патриотизма — искренняя, временами слепая и пугающая убежденность в том, что предназначение Соединенных Штатов — не только «служить примером миру», но и действительно «помогать» ему прийти в соответствие с американскими представлениями о добре и зле».

Идея «свободы-демократии» (liberty) легко трансформируется в идею «свободы Америки», что подразумевает не только право США быть свободными, но и их право свободно действовать. Представление об оправданности американского превосходства дает возможность отбросить сомнения в уместности расширительных толкований прав и глобальной ответственности США. Американцам трудно понять, почему другие страны не хотят скопировать практики и институты, доказавшие свое преимущество в США. Стремление «обратить в демократию» против воли обращаемых (в Ираке и Афганистане) — болезненная черта американского мировосприятия. Ирония по этому вопросу вызывает в Америке недоумение или холодную отстраненность.

Сферой исключительных американских интересов в Вашингтоне считают весь мир. При этом никакой другой стране не полагается иметь военно-политические интересы в Западном полушарии, Северной Америке, на Ближнем и Среднем Востоке. Американцы терпят факт наличия у России и Китая собственных стратегических интересов в непосредственной близости у их границ. Но попытки Москвы или Пекина создать там зоны своего исключительного влияния воспринимаются Вашингтоном как противоречащие его интересам.

Международная жизнь — последнее, что интересует американцев, они поглощены внутренними делами, если речь не идет о крупной войне, типа иракской. Но и такая война — вопрос для американца внутренний. Соль новостей из горячих точек — это не страдания иракцев или афганцев, а сколько еще американских солдат может погибнуть и вырастут ли цены на бензин? «Представления о географии, истории, культурных особенностях внешнего мира не очень занимают американцев. Все, что не является американским, значимо лишь постольку, поскольку способно с ним соперничать»[356]. Там искренне полагают, что если в мире есть что-то стоящее, то США его купят.