Код цивилизации

На становление японской цивилизации Китай оказывал огромное влияние. «Китайская цивилизация преобладала на японских островах в течение многих веков, — утверждал Фернан Бродель. — Причем ее расцвет сопровождался такими деформациями, что зачастую она становилась неузнаваемой (пример тому буддизм, который в форме учения Дзэн стал идеологией «кровавых самураев» начиная с XII в.). В других случаях, напротив, китайская цивилизация в Японии сохраняла свои архаичные формы, уже преданные забвению в самом Китае (например, китайская музыка, утраченная в Китае, сохранилась в Японии)»[696].

Вместе с тем государственное устройство Китая и Японии заметно отличалось. В китайской традиции с глубокой древности господствовало представление о «Небесном мандате» (тянь мин) на управление Поднебесной, который дается конкретному правителю и династии в целом самим Небом. В Японии подобная доктрина прижиться не могла из-за совершенно иного отношения к персоне императора: согласно синто, император является прямым потомком богини Аматэрасу, то есть — живым божеством. Джеймс Джордж Фрэзер так описывал природу власти микадо: «Он есть воплощение богини солнца, правящей над всей вселенной, включая богов и людей. Один раз в год все боги делают ему визит и проводят месяц при его дворе. В течение этого месяца, который называется обязательным, никто не посещает храмы, потому что все пребывают в убеждении, что они пусты»[697]. Ни о какой смене династии даже речи быть не могло.

В Японию, так же как в Корею и Вьетнам, проникли из Китая конфуцианство, буддизм и даосизм, но в состав «триады учений» даосизм включен не был, его место занимает исконная японская религия — синто (дословно — «путь богов») — культ природы и предков. Синто утверждает, что все в мире одушевлено, а значит — наделено святостью: и гора, и радуга, и лотос и т. д. Аматэрасу — богиня Солнца — является главой этих 8 миллионов божеств-ками. Синто — обожествление природы, рожденное восхищением ею. Японцы поклонялись предметам и явлениям окружающего мира не из страха перед грозными силами природы, а из чувства благодарности к ней за щедрость, многоликую красоту. Синто не требует от верующего ежедневных молитв, достаточно присутствия на храмовых праздниках и приношений за исполнение обрядов. В быту исповедующие синто проявляют свою религиозность обеспечением чистоты. Грязь ассоциируется со злом, а очищение служит основой всех обрядов.

Две несхожие религии — синтоизм и буддизм, языческий культ обожествления природы и вероучение с глубокой философией — мирно ужились в японской цивилизации и продолжают сосуществовать. «Поскольку синтоистские ритуалы акцентировались в основном на обращении к ками за помощью именно в земном существовании, а буддизм занимался судьбой души после смерти тела, человек мог практиковать оба эти вероучения, — подчеркивал американский японист Джеймс Мак-Клейн. — …На протяжении столетий, последовавших за появлением в Японии буддизма, ками в глазах как религиозных авторитетов, так и простых верующих превратились в воплощения будд и бодхисаттв»[698]. На территории синтоистских святилищ стали строиться буддийские пагоды. Считалось, что боги синто надежнее всего защитят Будду от злых духов. Третьим компонентом японской «триады учений» стало конфуцианство. В период сёгуната Токугава оно ляжет в основу воспитания и образования.

При этом порой веру японцам заменяет эстетика, поклонение прекрасному, культ красоты. Именно эстетические нормы во многом определяют жизненную философию японской цивилизации. Существует определение японской культуры как «фольклора четырех времен года» или «цивилизации сосновой иглы» (умение наслаждаться красотой сосновой хвоинки, не пытаясь охватить взором целое дерево). Характерная черта японской культуры — природоподражательность, она строится по образцу природы.

Японцы — коллективисты. Связано это, скорее всего, с традициями рисоводства, которое эффективно лишь при участии не менее двух десятков человек. Горный ландшафт вынуждал селиться отдельными, небольшими, прижатыми к подножию деревнями. Знать старалась не допускать ухода крестьян в чужие владения. В Японии вплоть до XIX века старались даже не возводить мостов через реки, чтобы затруднить сообщение. Все это и определило стиль жизни нации: из года в год, в одном и том же месте, дверь в дверь с одними и теми же соседями, подчиняя свои интересы коллективу.