Код удачи

В своем бестселлере «Это ваш ребенок?» она рассказывает о так называемом «эффекте бочки».[22] Если не ошибаюсь, это первая книга, где рассматривается этот эффект, и помнится, много лет тому назад, когда я впервые прочитал о существовании подобного эффекта, это произвело на меня неизгладимое впечатление. Суть эффекта проста: все стрессы, возникающие в нашей жизни, мы можем воспринимать как находящиеся в одной большой бочке. Пока бочка не наполнена, наше тело запросто справляется с новым стрессом. Возможно, мы кого-то раздражаем, или что-то идет вразрез с нашими планами и желаниями, или мы подверглись воздействию токсичных веществ – что бы с нами ни произошло, мы восстановимся и приведем себя в порядок, ибо наши тело и ум способны совладать с проблемой. Но как только бочка наполнится, самая незначительная мелочь может вышибить нас из седла. Так что пресловутая соломинка, сломавшая спину верблюду, – это абсолютная научная истина.

Давайте представим, например, что вчера вы съели десяток орешков арахиса и при этом чувствовали себя прекрасно. А сегодня вы съели только один орех, и у вас появилась аллергия. На первый взгляд кажется, что между первым и вторым нет абсолютно никакой связи – ведь не один же орех, в самом деле, вызвал аллергию! Вчера вы съели десяток, а чувствовали себя прекрасно. Так в чем же разница между вчера и сегодня? В чем истина? Истина в орехе. И не в орехе. Да, съеденный орех привел в действие негативную физическую реакцию. Но тот же орех не привел бы ее в действие, если бы ваша «стрессовая бочка» не была полна. Истинная причина аллергии – не орех, а стресс (или, точнее говоря, внутренняя причина стресса). Единственный здесь дифференциальный фактор – это уровень вашего стресса.

Эта теория работает и на физическом, и на нефизическом плане. Если у вас есть дети, вы сами могли убедиться в этом на примере их поведения. Когда вы говорите своему двухлетнему ребенку, с которым гуляете в парке на детской площадке, что пора прекращать игру и идти домой, то в среду он, возможно, вас послушается и уйдет. Но если вы скажете то же самое в воскресенье, в то же время и на том же месте, то он, очень может быть, вас ослушается, выйдет из повиновения и выплеснет на вас гейзер адреналина в виде мощной вспышки гнева или раздражения. Всякий раз его реакция будет зависеть от того, насколько полна его «стрессовая бочка». Если она переполнена, его подсознание воспринимает слова о том, что пора уходить с игровой площадки, как критическое положение, как угрозу для жизни. (Внешне это проявляется как излишне бурная реакция.) Из этого видно, что мы не созданы жить в условиях, когда наша «стрессовая бочка» полна. Выход из равновесия ведет в данном случае к аварийному режиму и «неисправной работе» – и на физическом, и на нефизическом уровнях.

Но главная функция стрессовой реакции не в том, чтобы сделать нас счастливыми, а в том, чтобы защитить нас. При стрессовой реакции мы физически и нефизически подчас реагируем скорее слишком бурно, нежели вообще никак, и при этом реагируем по принципу «сражайся или беги» – просто так, «на всякий случай». Если же мы не среагируем, то вполне можем оказаться жертвой или трупом, и тогда получится, что самую главную свою функцию этот защитный механизм не выполнил. Количество адреналина, выделяемого в той или иной ситуации в зависимости от того, насколько напряженна сама ситуация, тоже важно, ибо оно определяет силу памяти духовного сердца в процессе жизни. Наш ум всегда отдает предпочтение таким переживаниям, которые, по его убеждению, для нас совершенно безопасны и ничем нам не угрожают, и он их отбирает, опираясь на наши память и воспоминания – особенно те, которые замешаны на страхе. Из этого видно, почему все мы в своем духовном сердце храним бесполезную программу, – потому, что в ее основу положена стрессовая память, а эта память, вполне возможно, восходит к тому неудачному дню в парке, когда нам было всего два года.