Код вечного бытия

"Мы пока не знаем, есть ли у этих насекомых запечатленные гены, но эти насекомые дают биологам уникальную возможность исследования", – весомо говорил Кулдов – "теории эволюции зачастую обвиняют в том, что они просто объясняют то, что и так известно, а не предсказывают Непознанное. Здесь мы видим редкий случай, когда Теория эволюции моих любимцев-пчел дает целый набор прогнозов, совершенно не связанных с тем, что мы уже знаем. У людей, как известно, с запечатлением связано возникновение ряда генетических заболеваний; оно также считается основным препятствием к клонированию.

После этого перешли к обсуждению Информационных факторов, регулирующих непостижимые пока примеры адаптивного сооружения термитами своих жилищ: соразмерным температурному режиму именно этого участка местности ребрам охлаждения и вентиляционным каналам… Затем коснулись симбиотических выгод от сезонного сожительства пауков и муравьев… И всё это – предельно фундаментально и… с указанием приоритетов открытий и – череды соавторов(?!)

Джиму оставалось только завидовать! Он уже давно мечтал о подобном цитат-поведении своих академиков-собеседников (в ходе интервью с ними). Но этим мечтам, судя по усиливающимся тенденциям выпячивания только «себя – любимого», в лучшем случае – своей научной школы, не суждено было сбыться…

Потом пошла дискуссионная полоса обсуждения гипотез собравшихся… Результирующее мнение было единым: только давно известных материальных факторов (запахи, касание усиками, смена поз и – вибраций брюшка), упорядочивающих жизнь этих «сверх-организмов» явно недостаточно! Необходимо введение Информационных регулятов большинства текущих и практически всех форс-мажорных Процессов!

Т.е. этим самым мурашам не выжить без своего Информационного Банка, который получил оперативное название – «Сфера Шелдрейка». Джим сам не встречался с Рупертом Шелдрейком но много обсуждал его исследовательский метод: «Наука – по газетным вырезкам». Ведь именно, обобщив заметки под рубрикой «Просто – анекдот» этот англичанин более 20 лет назад сделал фундаментальное открытие.

Сделал практически только на основе описаний в провинциальных газетах Западной Европы (анекдотических – на тогдашний взгляд обывателей) случаев расковыривания синицами крышек бутылок со сливками (оставленных молочниками у дверей квартир). Как правило, заметки эти были репортерски-восторженными, но с минимумом точной фактуры. Поэтому понадобилась большая дополнительная архивная работа: сопоставление дат этих газетных публикаций, дат отчетов молоко-фирм о внедрении у себя (впервые в данном городе) укупорки бутылок новым типом пробок из фольги, расстояний между такими городами. Затем был уточнен в учебниках образ жизни синиц, сроки их жизни. И аналитически обобщив полученный массив данных, Шелдрейк сделал вывод: «ЭТО – результат обмена Информацией с помощью синичьей Акаши!»

Если в двух словах раскрыть феноменальность событий – то в 30-е годы ХХ века когда именно ЭТО происходило, прогресс в укупорке молочных бутылок двигался волной из Англии на юго-запад Европы. И время между сообщениями в газете следующего (по стреле продвижения данного прогресса) города «от – новых крышек до – новых навыков синиц» все более сокращалось от нескольких недель до – нескольких дней, пока наконец не появились номера газет с описаниями навыков синиц по расковыриванию крышек буквально сразу после первой укупорки ещё на молочной ферме!.. Т. е. КТО-ТО ещё до появления нового типа крышек «сообщал» синицам данного города – как именно с этими крышками следует поступать, и – какое пиршество их после этого ожидает…

Поскольку синичьего телефона никто не фиксировал, синичьей привычки перелетать из города в город (для – обмена опытом) – тоже, оставалось предложить именно Информационно-полевой вариант передачи информации.

Можно было бы не согласиться с таким выводом. НО!!! грянула Вторая мировая война. Молочники перестали использовать фольгу; синицы с фольговым опытом все перемерли (они живут три года) ранее – чем вернулась мирная жизнь с новым циклом укупорки бутылок фольгой. Но та – довоенная, полезная информация – сохранилась в синичьей Акаши, и теперь все газеты в городках послевоенной Европы, независимо от своего взаимного расположения, бодро рапортовали об возобновлении укупорки – на первой странице, и – об синицах-воровках на – последней странице одного и того же номера!..