Код знали двое

Я мысленно нарисовала зрительный образ данного индивидуума – такой, каким он мне запомнился. Мог ли он убить? Хм, по результатам одной встречи, тем более мимолетной, судить сложно. Но тем не менее: кандидат номер два, пока не установлю, что делал он в тот день в означенное время. То есть наличие алиби. Поскольку в таком омуте могут быть только одни черти, а уж если ты с рожками и копытами, будь хоть трижды финансистом, хоть кем, можно ожидать любой пакости.

Кандидат номер три… о нем думать я пока не хотела, хотя он для меня был в тот момент самой большой головной болью.

И оставался кандидат номер четыре – человек мне неизвестный, со своим мотивом и своими тараканами в голове. Возможно, совершенно непричастный к этой их заморочке с марками и рубиловом импортной и отечественной «капусты». Возможно, тот же сыночек, свалившийся, как снег на голову, только к похоронам. Почему бы и нет? Решил, что пора вступать в наследство, а судя по всему, оно должно быть совсем нехилым. Одна квартира покойного сколько стоит. Четырехкомнатная сталинка в отличном состоянии, в центре города, миллиона на четыре с половиной потянет точно. Чем не мотив?

Незаметно для себя я прошла причалы речных лайнеров, где обычно останавливаются трех-, четырехпалубные красавцы, поставляющие в наш город по матушке-Волге разнокалиберных туристов от наших дорогих соотечественников до иностранцев дальнего зарубежья.

У восьмого и девятого причалов тусовались дачники – тут труженики местного значения, «омики», развозили людей с утра и до заката на их пресловутые четыре сотки. Тут же обосновались рыбаки. Пять или шесть человек в основном со спиннингами. К ним с краю приткнулись пара пацанов с удочками. Вид их вернул меня к мысли, что пора заняться своей «рыбалкой».

Я достала сотовый и набрала номер Седова.

* * *

– Витюшечка, родной! Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть!

– Тань, ты знаешь, что это всегда взаимно, – тепло отозвался Седов. Видно было, что он искренне рад моему порыву. Я нисколько не кривила душой – в ту секунду роднее его у меня человека не было! В следующую секунду я только подтвердила это, поскольку повисла у него на шее и от души поцеловала. Слезы сами навернулись на глаза.

Седов настолько не ожидал этого, что даже не ответил на поцелуй. В следующую секунду он уже оправился:

– Ну, теперь, как честный человек, я просто обязан на тебе жениться.

Сказав, сразу стал серьезен. Бережно усадил меня на лавку и предложил:

– А теперь колись, что случилось. Судя по твоему поведению, что-то очень серьезное.

– Серьезное, Вить. Серьезней некуда. Но рассказать пока я тебе ничего не могу.

– Это почему еще? – нахмурился Седов.

Причин было несколько. Прежде всего то, что я хорошо знала Витю. Расскажи я ему все, он взбесится и тут же ринется в атаку. «Лес рубят – щепки летят» – поговорка, которая очень к Седову подходит. Только если разъяренный Седов начнет рубить лес, полетят не щепки, а целые стволы. А это в моем положении было ой как не нужно. Вторая причина – на ту минуту у меня не было еще четкого плана действий, и я не знала, что могу делать в сложившейся обстановке, а что нет. А мне это нужно было знать обязательно! Третья причина – я не хотела обнаруживать свои догадки противникам. А начни я действовать прямолинейно, они тут же это поняли бы.

Вот потому-то я еще раз поцеловала Витюшу и предложила:

– Вить, ты же знаешь, что это не от недоверия. Просто я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не могу. Давай лучше поиграем в игру: ты кое-что сделаешь для меня, только о-о-очень осторожно, а спрашивать, что и зачем, не станешь.

Виктор хмыкнул и немного ссутулился:

– Эта игра мне хорошо знакома. Она у нас начинается каждый раз, когда тебе что-то нужно.

– Седов, – я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно убедительней, – на сей раз я действительно вляпалась по самые уши. И мне действительно нужна твоя помощь.

– Даже так? – прищурился он.

– Именно, Вить. Именно, – еле слышно подтвердила я ему. А потом неожиданно для себя самой попросила: – Увези меня сегодня к себе. Не хочу ночевать дома. Одна.

* * *

Я проснулась. Сразу не сообразила, что же меня разбудило в такую рань, затем поняла: обычные часы. Они тикали. Затем я осознала другую сторону реальности: я не у себя дома. Посапывающий рядом Седов был тому лучшим подтверждением. Миг – и я вспомнила, как вчера напросилась к нему, как вечером пили коньяк, как… ну, эдак можно продолжать до бесконечности.

Я не сторонник рассуждений на тему: «Как хорошо, что это случилось», или наоборот: «О боже, что я наделала!» То, что произошло, есть факт. И надо думать прежде всего о том, как с этим фактом жить дальше.

Посему я выпрыгнула из постели, потянулась до хруста и громко позвала:

– Вить!

– Господи, что тебе не спится! – тут же застонал Седов. – Сегодня же выходной!

– У меня выходных не бывает!

И это было почти правдой.

Затем мы завтракали, болтали ни о чем. Витька понимал, что сейчас лучше так. Лишь когда мы прощались, он серьезно заметил:

– Тань, я из кожи вылезу, но сделаю все, о чем ты просила.

– Спасибо, родной.

* * *