Код знали двое

Пока фотограф опергруппы фотографировал на кухне труп, я взяла альбом в руки и машинально пролистала его. У меня появилось стойкое ощущение, что где-то я уже эти марки видела. Но подумать над этим я не успела, поскольку как раз вспомнили про нас и пришлось отвечать на вопросы, как, почему и зачем мы оказались здесь. Беседа получилась долгой и трудной – поскольку до конца откровенничать я не хотела, а объяснять нужно было многое. Расстались мы, пообещав позвонить, если что-то узнаем нового.

Когда мы вышли на улицу, был уже поздний вечер. Бабульки разошлись по домам, а лавочку у подъезда заняла группа молодняка. Они пили пиво и неприлично громко смеялись. Наше появление заставило их сбавить на полтона, но едва мы удалились на приличное расстояние, ребята вновь загоготали от души.

– Ну, наши приключения на сегодня закончились? – с заметной надеждой в голосе спросил Виктор.

Эксплуатировать его, невзирая на все наши неформальные отношения, больше я права не имела. Потому распрощалась с ним, нежно чмокнув напоследок. На самом деле спать я не собиралась.

Виктор укатил на своем «Опеле», я осталась во дворе. Самый простой путь что-то узнать – опросить свидетелей. Тех самых бабушек, часа два назад сидевших у подъезда. Но именно это уже сделал опер группы, и, насколько я слышала, без особого результата. То есть входила-выходила в интересующее время просто неприличная масса народа. И выделить из них кого-то по описанию, интересному мне, я не смогла.

А интересовали в тот момент двое: Батон и Леонид Семенович Горчак. Хотя последнего представить в роли киллера я просто не могла. Но тем не менее именно он собирался встретиться с убитым. А, как я давно убедилась, в жизни порой случается такое, что ни в одном кошмарном сне не приснится.

Толкало на встречу меня не праздное любопытство, а желание отыскать первой мой табельный пистолет. Признаюсь, с замиранием сердца я ждала, что опергруппа с Заводского района найдет его в квартире убитого, тогда бы вопросов у следователя ко мне было бы гораздо больше. Но этого не случилось, и теперь я ломала голову, куда он мог подеваться.

Я набрала номер Горчака, собираясь с ним немедленно встретиться. Но, к моему удивлению, трубку никто не брал.

«Боже, неужто…» – нехорошая мысль сама собой пришла мне в голову. Я постаралась ее отогнать: мало ли, может, человек лег спать и выключил телефон, чтобы его не беспокоили.

Из интересующих меня личностей оставался Батон. Я знала адрес, по которому могла его отыскать. Но каким образом заставить его со мной по душам пообщаться, я не представляла. Это не какая-то шпана – это бандит со стажем, прошедший школу тюрьмы. Если он не захотел бы разговаривать, просто послал бы подальше, и ничего с этим, не имея козырей на руках, я поделать не могла.

Я взглянула на часы – стрелки показывали половину одиннадцатого. Да, время для визитов неудобное.

Я села в машину и завела двигатель. Был еще человек, который мог дать мне полезную информацию. К нему-то я отправилась.

* * *

Знакомый до боли двор встретил огнями квартир. Я припарковала машину на становившемся уже привычном месте и отправилась к подъезду покойного Кушинского. На всякий случай глянула на окна – но чудес не бывает, свет не горел. И все же я решила не отказываться от своего намерения поговорить с наследником. Ведь если верить словам Горчака, тот должен был быть еще в Тарасове.

Я без зазрения совести надавила на кнопку звонка. Постояла, послушала тишину, позвонила еще раз – и с тем же результатом. Потом на всякий случай потянула ручку – дверь тихонько скрипнула и приоткрылась.

Честное слово, я вздрогнула и мгновение испытывала прямо-таки мистическое чувство страха. Ну, просто заколдованная дверь – всегда открывается, да только не к добру.

Но тем не менее факт оставался фактом, и грех им было не воспользоваться. Я прошла в прихожую. Входную дверь я прикрывать не спешила, наоборот, приоткрыла еще шире, чтобы дать больше света в прихожую – нужно найти выключатель. Когда я в коридоре включила свет, мне не понравилось то, что я увидела, – стойка телефона валялась на полу. Вообще ощущение было такое, будто по квартире пронесся взбесившийся слон.

Глядя на бардак, я уяснила: в квартире что-то лихорадочно искали. И я, безусловно, догадывалась, что именно было предметом поисков.

Придавленный стон прервал мои наблюдения. Он доносился из ванной, и я поспешила туда.

Включив свет, я обнаружила там человека. Он едва очнулся и пытался встать. Увидев меня, он шарахнулся в сторону, бессознательно закрываясь рукой. Видно, крепко досталось.

– Не бойтесь, я вам ничего плохого не сделаю, – попыталась успокоить я гражданина, – мне нужно только с вами поговорить.

Мужчина продолжал сидеть на полу и смотрел на меня так, словно перед ним был не живой человек, а привидение.

– Ну, ничего, ничего сейчас мы пройдем на кухню, вы успокоитесь, – приговаривая так, я буквально поставила его на ноги и за руку отвела на кухню. – Все уже позади.

– Да? – Он посмотрел на меня с такой надеждой, с которой, наверное, смотрят на врача безнадежно больные.