Код Золотой книги

Все придуманные конструкторами хитроумные приспособления, направленные на предотвращение случайного или злонамеренного взрыва ядерных зарядов, оказались бессильны перед стихийным гением преисподней. Его не могли остановить ни электронные коды – враг взламывал их с необыкновенной легкостью, ни секретные системы блокировки – он разрушал их, даже не заметив препятствия. Здесь адское изобретение встретилось с посланцем своего настоящего хозяина, и ничто не могло препятствовать их слиянию во всепожирающем ядерном пламени. Ничто и никто, кроме нас. Только мы, офицеры Службы, могли остановить чудовище, проникшее из неведомого запредельного измерения в наш мир. Именно такие моменты были высшим смыслом нашего существования.

Вряд ли в тот момент мою голову посещали такие высокопарные мысли. Скорее наоборот. Мне навсегда запомнился леденящий страх, приковавший меня к месту и не дававший пошевелить пальцем. И все-таки мне удалось преодолеть оцепенение. Вспомнилось все, чему учил нас на уроках командир.

– Пятерка офицеров Службы, – говорил он, – в состоянии одолеть любого врага. Но не думайте, что это будет легко. Настоящий враг – это вам не обыкновенный одержимый, с ним придется сражаться на пределе сил.

Сейчас в памяти всплыла вся теория, и оставалось только реализовать ее на практике. Я вошел в боевое состояние и увидел, как то же самое сделали все мои ребята. В свое время мы долго тренировались, и сейчас все наши чувства и реакции обострились до предела.

– Павел, Мишка и Митя, займетесь одержимыми, – скомандовал я. – Их должно быть трое, как раз по одному на каждого. Если, конечно, никто из них не оказал врагу сопротивления.

Но это вряд ли, подумал я. Святые нынче встречаются редко. А противостоять врагу, кроме офицеров Службы, могут только святые. И то лишь противостоять, но не сражаться. Противостоять и погибнуть.

– Как только справитесь с ними, сразу присоединяйтесь к нам, – продолжал я. – Мы с Борей наваливаемся на врага и вдвоем долбим его со страшной силой, пока вы не придете на помощь. Если нам не удастся его замочить, никто из нас не выйдет отсюда живым.

– Не учи, сами знаем! – буркнул Мишка и потянул на себя тяжеленную стальную дверь, открывшуюся удивительно легко и бесшумно.

На наше счастье, враг до сих пор не почувствовал нашего присутствия. Двери были устроены так, что их нельзя было запереть изнутри, но он мог найти способ заклинить их или забаррикадировать теми же «изделиями». Тогда нам только и осталось бы, как говорят в народе, надеть белые тапочки и ползти на ближайшее кладбище. Но не исключено было и то, что он давно знал о нашем присутствии, но не видел в нас сколько-нибудь серьезного противника. Одно из отличительных качеств врага, как не раз говорил нам командир, – неумеренная гордыня.

Вторая дверь открылась так же легко, как и первая. Мы цепочкой просочились через нее и оказались в огромном бетонированном зале, наполненном прочными стальными стеллажами, рельсами, тельферами, тележками и десятками бомб различного размера. Врага и его свиту мы заметили сразу, хотя они были в дальнем конце помещения. Все четверо возились вокруг самой большой бомбы, которая, насколько мы знали, способна была смести с лица земли такой город, как Нью-Йорк, вместе с окрестностями. Не заметить их было бы мудрено, потому что излучение зла, исходившее от врага, стало настолько сильно, что от звона в ушах буквально лопались барабанные перепонки, а голову сдавили невидимые тиски. Пришлось здорово напрячься, чтобы тиски хоть чуть-чуть разжались.

– А, спасители мира пожаловали! – прорычал враг. Им оказался невысокий коренастый капитан с огненно-рыжими волосами.

Все четыре офицера были одеты в костюмы повышенной радиационной защиты, головы закрыты капюшонами. Когда все кончилось, я долго гадал, откуда мне тогда стало известно, что он капитан, и к тому же рыжий, но так ничего и не понял. Хотя потом оказалось, что это именно так. Но в тот момент мне было не до пустых размышлений. Голос капитана прозвучал громче львиного рыка, заглушая даже звон в ушах. Но мы были готовы к таким штучкам, зная, что в первую очередь враг постарается запугать нас.

Остальные три офицера дежурной смены оторвались от бомбы и сделали движение в нашу сторону, готовые наброситься на нас, чтобы разорвать на куски, но вдруг схватились руками за головы и, дико вереща, упали на колени. Это мои ребята начали атаку, а сам я еще раньше нанес удар по врагу, послав ему мощный гипнотический импульс, который, правда, был моментально отбит.

– Вот это да! Оказывается, они что-то могут! – зарычал враг и гулко захохотал. Звук был такой, будто со стеллажей с грохотом обрушились многотонные бомбы. – Ладно, давайте, подходите по одному и отсосите у меня по очереди! Больше вы ничего не сможете сделать! Всем вам конец! А этот город обречен!

И к этому мы были готовы. Командир всегда говорил, что враг любит издеваться и насмехаться над противником. Но знал я и то, что он терпеть не может, когда насмехаются над ним.