Код Зверя

— Ну как же, — тихо бурчал он на меня во время переливания. — Тебя не было, сам я поставить капельницу не мог. А девочек просить не стал, чтобы не пугались лишний раз. Была бы Марина, вот только нет ее…

Я слабо представляю себе, что такое любовь к женщине, не являющейся тебе матерью, но, видимо, он очень ее любил. Настолько сильно, что после ее ухода все сильнее сдает. Я пытаюсь объяснить Кириллу, что он не имеет права уходить. Как и я. Что мы нужны девочкам — они маленькие, без нас не справятся. Он обещал мне держаться, вот только я прекрасно вижу, что мысленно он уже там, с ней…

Мне становится легче. Два дня медитации, которой нас обучали во время тренировок, хороший сон, и голод постепенно стал отступать. Зверь вновь тихо сопит где‑то на задворках сознания. Пока еще слишком чутко, — но это уже достижение.

Стрелки часов смерти, бегущие в обратном направлении, замедляют бег. Счетчик скоро дойдет до нуля…

Зря Барби так долго от меня это скрывала. Дурочка, хотела казаться взрослой… Не знаю, каким образом, но мы занесли на станцию паразитов. Маленькие, тошнотворно — зеленого цвета черви выбрали девочку в качестве благодатной почвы для размножения. Узнать это мне удалось случайно. Сегодня моя очередь менять постельное белье, и на простыне Саши я обнаружила кровавые пятна с едва шевелящимися точками. Под микроскопом стало понятно, что это на самом деле. И только тогда малышка все рассказала.

Все началось через несколько дней после открытия жилого отсека. Сначала у нее поднялась невысокая температура, и немного рвало. Саша списала это на очередное легкое отравление. Но симптомы не прекращались. Более того, к ним добавились жуткая потливость, слабость и непрекращающаяся жажда. Дальше — больше: под мышками стали набухать водянистые мешочки. Позже они распространились по всему телу. Девочка стала носить водолазку с высоким воротником, чтобы ничего не было видно. Саша в слезах рассказывала, что ей больно ходить в туалет, и в моче постоянно кровь. А в опухолях как будто что‑то шевелится, и с каждым днем все сильнее. После осмотра мы было подумали, что паразиты распространяются по лимфотокам. Однако в Сашиной крови также заметили маленькие зеленоватые вкрапления — яйца паразитов на последней стадии развития. Значит, эта дрянь распространилась уже по всему телу. И у нас нет медика, который мог бы найти выход. Мы накачали Александру антибиотиками и положили в отдельный бокс. Надежды мало, но, может, этот мир смилостивится над нами? Хоть раз…

17 января 2029 г.

Барби не становится лучше. Более того, есть признаки, что паразиты скоро созреют, и что тогда? Ответ прост — то же, что случилось с телами Марины и Саши. Когда они вылупятся — сожрут ма — лышку заживо. Зря мы оставили без внимания зеленую массу, что занесло к нам штормом. Оказывается, именно это и были колонии паразитов. Догадка пришла случайно: что‑то дернуло меня проверить дозиметром девочку. Она слегка фонила — неопасно для окружающих, но губительно для нее самой. И без того слабая иммунная система под действием излучения сдает окончательно. А самое страшное, что так же фонят Алиса и Лена. Почему не заразились мы с Кириллом — неизвестно, только от этого не легче… Наши девочки…

25 февраля 2029 г.

Нас осталось двое. Тела девочек оставили в морге, и помещение запечатали. А был ли вообще смысл так оберегать себя? Те, ради кого мы держались, ушли. И Кирилл скоро последует за ними. Он совсем плох. Постоянно лежит под капельницей, вот только вытекает из него больше, чем втекает. Организм уже не справляется, местами проглядывают кости. В сознании держится только на обезболивающих и стимуляторах. Ему осталось дня два, может, три, не больше…

Когда он уйдет, я попробую покинуть остров. Это не трусость, просто я не выдержу одиночества… Сойду с ума, и зверь вырвется наружу… А если ЕМУ удастся добраться до большой земли? Страшно представить, что будет творить это чудовище — быстрое, сильное, практически бессмертное. Оно может уничтожить столько людей! А уж с моей внешностью ему будут спокойно открывать двери, не зная, что по ту сторону их терпеливо ожидает Смерть.

Хотя нет, все‑таки я — трус… Самое простое решение — моя собственная смерть. Но я просто не смогу нажать на курок! Я так хочу жить! Хочу прожить свое время за нас всех, за самых моих дорогих. Я так хочу найти тебя, братик…

Вчера Кирилл сказал мне, что давно починил катер. Только вот в нем нет горючего. Ничего, мы вроде бы видели цистерны с бензином на аэродроме. Может, там еще что‑нибудь осталось? А если нет — на веслах или просто вплавь, но я доберусь до земли.