Кодекс

— Везение здесь ни при чём, — возразил Лидов. — Вы оба предвестники и чувствуете друг друга, даже если находитесь не рядом. Суть проекта именно в этом и заключается, создание боевой двойки. Но ты совершенно права, когда высказала сомнение в слаженности вашей команды. Прежде чем начать действовать вы должны наладить боевое взаимодействие. Идёмте, я кое-что вам покажу, это точно должно вам помочь.

Лидов вывел нас из кабинета и нам предстояло ещё немного полетать на вертолёте. На этот раз полёт проходил не в молчании, а с гидом, который по совместительству являлся и нашим руководителем. В начале ничего необычного не происходило и пилот просто вёл машину по прямой. Учитывая размеры мегаполиса, так можно было лететь часами, разглядывая небоскрёбы внизу.

Пока мы летели и ничего интересного вокруг не происходило, Лидов нам на кое-что открыл глаза. Во время рассказа мне стало многое понятно и множество вопросов отпали сами собой. И не только те, которые у меня возникли в голове, но и те, которые впоследствии обязательно бы появились.

Во-первых я узнал, почему инженеры носят белую броню. Оказалось, что это связанно с удобством определения свой чужой. В условиях слабого освещения инженеру легко определить где находятся товарищи по оружию. Нулевые формы определяют противника не путём человеческого зрения, а при помощи сенсоров, которые сводят на нет любую маскировку.

По этой причине надобность в ней со временем полностью отпала и белый цвет нужен только для удобства человеческого глаза. Ясное дело, инженеры используют не только зрение, но и множество вспомогательных сенсоров, которые им предлагают кодексы. Системы усилителей установленные в тела инженеров позволяют вести боевые действия не используя шлем.

На первых этапах шлемы применялись, но по мере развития и усовершенствования системы усилителей их надобность отпала. Хотя у некоторых подразделений инженеров, тяжёлая броня осталась. Это касалось групп прикрытия, у которых на вооружении стояли щиты, а в качестве оружия тяжёлые дробовики.

Смыкая щиты, бойцы прикрытия выстраивали крепкую стену, а залп из дробовиков, превращал любое количество нулевых форм в непригодный восстановлению металлолом. Но проблемой являлась их малая мобильность и долгое развёртывание. Что касалось бойцов аналитического отдела то тут совершенно другая история.

Аналитический отдел работал в самой глубине нулевых секторов. Их отряды состояли максимум из четырёх человек. Но зачастую бойцы работали в одиночку. Отдел разрабатывает новые системы вооружения и ему необходима наиболее точная и надёжная информация. Единственный способ получить такие сведения, это забраться как можно глубже в нулевой сектор.

Противник ведь тоже не сидит на месте и постоянно совершенствует нулевую форму. Если раньше нападения происходили хаотично, то теперь это уже не так. Заманить нулевые формы в ловушку, сейчас становиться всё труднее. Но главная неприятность состоит в том, что совет инженеров этого не хочет понимать и винит во всём малое количество инженеров, и слабую их подготовку.

Я хотел спросить Лидова о времени нашего полёта и куда мы вообще направляемся. Но едва я открыл рот, как вертолёт неожиданно оказался в совершенно другом мире. И раскинувшийся под нами вид, производил удручающее впечатление. Остовы небоскрёбов торчали из земли словно кости гигантского существа, умершего много веков назад.

— Добро пожаловать в реальность, предвестники, — произнёс Лидов. — Теперь вы сами видите, как выглядит нулевой сектор и что ожидает человечество, если нули победят.

На самом деле для меня оказалось неожиданностью, что нулевой сектор так близко находился с районом в котором жизнь продолжает кипеть. Голограмма прекрасно справлялась со своей задачей, держать в неведении жителей мегаполиса. Никто из них даже в кошмарном сне не мог предположить, что от настоящего ужаса их отделяет тонкая грань голографического экрана.

С одной стороны, неизвестность убирает возможность паники, но с другой, не всё так гладко, как хотелось бы. Когда человек находится в спокойной и безопасной обстановке, его мозг теряет способность к гибкости мышления в условиях смертельной опасности. Если ужас сможет прорваться сквозь иллюзию беззаботного мира, то, половина жителей просто окажутся лёгкой добычей для нулевых форм.

Им будет казаться, что это всего лишь сон и им нужно лишь проснуться и всё вернётся на свои места, как и утренний кофе с пирожным. Но ничего подобного не произойдёт, они навсегда останутся в кошмаре и сами пополнят ряды нулевых форм. Наименее обеспеченные граждане мегаполиса, как раз и сохранят способность к сопротивлению.

Их жизнь, итак, представляла собой непрекращающийся бой за выживание. Поэтому одним кошмаром больше, одним меньше, сильной роли уже играть не будет. Если говорить на чистоту, то, я не мог однозначно ответить на вопрос, что лучше для людей. Находиться в неведении или знать все детали реальности.