Кодекс

Глаза не видели ничего кроме ярких вспышек света, больно бьющих через глаза прямо в мозг. Затем свет сменился темнотой и только после этого, ко мне вернулось зрение. Но оно оказалось не моим, я смотрел на себя, глазами Анастасии. Синхронизация запустилась и Дина передавала мне информацию зрительных органов моей напарницы.

То, что я видел приятным, мягко говоря не назовёшь. Моё тело содрогалась в конвульсиях, из закрытых глаз текли слёзы и мне даже показались, что они были красные, а из носа хлестала кровь. Боль опять начала возрастать, но сознание я пока не потерял, а значит это ещё далеко не предел.

«Ты что творишь?», услышал я голос Дины.

«Возвращаю долг», ответил я и получил очередную волну боли.

Честно говоря мозг кричал, что хватит, но я продолжал впитывать боль, которую должна была получить Анастасия.

«Хватит», прозвучал голос Насти, прорвавшийся сквозь густую пелену боли. Я не знал, действительно ли я слышал её голос, или это всё фантазия моего измученного разума, пытающегося себя спасти.

«Прошу».

Боль исчезла и я испытал неимоверное облегчение, которое я никогда в жизни не испытывал. Наши капсулы закрывали звуконепроницаемые крышки, но они защищали только сотрудников лаборатории.

Мы в отличии от них, были связанны синхронизацией и я никогда не забуду её крик. Физической боли у меня не было, но её место заняла эмоциональная и сейчас, я совершенно не чувствовал в них разницы. Разрывая голосовые связки я зарычал и сжал зубы. Боль била кувалдой по воспалённым нервам, а рот был забит кусками разорванной капы.

Физическая и эмоциональная боль рвали нервы и разум, но я знал, что последнюю нужно убрать, иначе мой разум повредится. Когда физическая боль окончательно накрыла меня с головой, я перестал слышать крик Анастасии. Это придало мне сил и скрепя зубами я продолжил терпеть. Я ничего не видел, ни своими, ни её глазами, а потом наступила спасительная тьма.

Ничего не видя и не чувствуя, на миг я даже испугался, думая, что умер. Правда успокаивающий голос кодекса в моей голове, подтвердил обратное. Полное отсутствие каких либо ощущений, раньше бы меня сильно испугало, но после того, через что мне пришлось пройти, я не хотел выходить из это состояния.

Сколько времени прошло с того момента, когда я погрузился в нирвану, для меня было совершенно неважно. Разум человека сложная штука и то, что кажется вечностью, в реальности может оказаться всего лишь мгновением и наоборот.

Наконец я предпринял попытку открыть глаза и у меня получилось. Если бы не светящиеся голограммы кодексов то я мог бы подумать, что у меня проблемы со зрением. Дина находилась возле моей кровати, а пёс Анастасии лежал у изголовья своего носителя.

— С ней всё в порядке? — спросил я, глядя на спящую напарницу.

— Да, — ответила Дина.

Пёс оторвал морду от лап, посмотрел на меня и улёгся обратно.

— Давно мы здесь?

— Две недели. Амурова обещала завтра нас выписать. А теперь спи, завтра вам всё расскажут и возможно в подробностях, но советую сильно не удивляться.

Последние слова кодекса меня заставили напрячься. Не смотря на предложение ещё немного поспать я ощупал руками лицо. Затем откинул одеяло, но и там вроде всё осталось на месте. Руки ноги на месте, а чего я мог ещё лишиться? Как мне показалось, ответ лежал на поверхности.

— Успокойся уже, — цыкнула на меня Дина. — Там ничего не трогали и ты по прежнему можешь мочиться стоя.

— Но тогда чему мне не стоит удивляться?

— Я опять упустила из вида твои извращённые фантазии, — покачала головой Дина. — Я имела в виду новые возможности, а теперь закрывай глазки и баиньки, иначе ты сильно пожалеешь, что меня не слушаешь.

Я не стал спорить с кодексом и закрыв глаза провалился обратно в состояние, где не было боли. Две недели в медицинском блоке после тестирования это наверное много, но если Амурова считает, что всё прошло хорошо, то, не доверять ей у меня поводов нет.

Утром я проснулся от лёгкого прикосновения к моей руке. Открыв глаза я увидел, стоящую возле меня Анастасию и мягко говоря удивился её взгляду. Точнее говоря не самому взгляду, а виду её глаз.

— Ты ещё себя в зеркало не видел, упырь упырём, — огрызнулась она на мою реакцию.

— Извини, просто это оказалось неожиданным, но мне так даже больше нравится, — успокоил я её.

— Ты не умеешь врать.

— А я и не вру.

В этот момент в палате зажёгся свет и к нам вошла Амурова в сопровождении Лидова.

— Как себя чувствуете? — поинтересовалась она.

— Словно персонаж из низкосортного фильма про вампиров, — ответила Анастасия.

— Рада, что вам понравился ваш новый образ, — поправив очки, произнесла Амурова.

— Я не сказала, что он понравился, — поправила её Анастасия.

— Отлично, тогда перейдём сразу к делу, — кивнула Амурова и открыла папку. — У меня есть, как хорошие, так и плохие новости. С чего предпочитаете начинать?

— Давай с плохих, — сделал я выбор, поднявшись с кровати.

— Плохие так плохие, — согласилась она и начала листать бумаги в папке.

Пока она занималась поиском того, что нас может ввести в депрессию я подошёл к своей броне и она мгновенно покрыла моё тело.