Кодекс Агента. Том 2 (СИ)

— Агент Симпа, глубоко внедрившийся в Род Шуваловых, провалил первый серьезный экзамен, — говорю я с горькой иронией, отстраняясь от Великого Князя и растерянно глядя ему в глаза.

В Кодекс Агентов забыли вписать восьмое правило: «Никогда не плачь!».

— Пойдем домой, — говорит мне старик и кладет тяжелую ладонь на плечо.

Безопасники перестраиваются и образуют коридор, ведущий к высотке. Мы шагаем по нему, сопровождаемые многочисленными вспышками фотоаппаратов и смартфонов. Наверняка телеграф уже кипит от фотографий с моим заплаканным лицом, но мне наплевать.

Заходим в полуразрушенный холл и направляемся к лифтам. Под ногами хрустит стекло и обломки мебели. Я останавливаюсь и осматриваю помещение в поиске жертв. Зал выглядит так, словно недавно произошло землетрясение: вся мебель перевернута, стеклянные коробки бутиков частично разрушены, а на полу лежат рухнувшие с потолка хрустальные люстры.

— Больше никто не пострадал, — тихо сообщает Шувалов, будто прочитав мои мысли. — Если не считать легких ранений. Почти вся энергия твоего выплеска ушла на уничтожение магического щита.

Успокоившись, я киваю и иду дальше. На место, где находился магазин Фаберже, я стараюсь не смотреть. Образ Мины, насаженной на окровавленное стекло, и без того не выходит из головы.

Наверх мы поднимаемся в молчании. Лифт бесшумно несется в небеса, и я хочу, чтобы он пробил верхние уровни небоскреба, вынырнув на крышу, будто поплавок на поверхность воды.

Гипнотизирую мраморный наборный пол, пряча взгляд от Шувалова. Старик должен топать ногами с горящими от гнева глазами, перечислять все совершенные сегодня ошибки, кричать и брызгать слюной, отчитывая как мальчишку…

Но он не произносит ни слова. Входим в кабинет, и Шувалов сразу направляется к бару. В его руках появляется уже привычный мне коньяк и пара хрустальных бокалов. Старик садится не в свое похожее на трон кресло, а напротив меня — за приставной стол для совещаний.

В бокалы льется тягучий янтарь, и я с удовольствием вдыхаю пьянящие ароматы коньячных спиртов. Впервые за много лет мне хочется напиться до беспамятства и выпилиться из окружающей реальности хотя бы на время.

— За нее! — коротко говорит Шувалов и, запрокинув голову, опрокидывает бокал в рот.

— За Мину! — я благодарно киваю и выпиваю свою порцию, не ощущая вкуса.

Игорь Всеволодович встает с кресла и подходит к окну. Некоторое время он смотрит на город с высоты птичьего полета, а затем прерывает молчание.

— Девятнадцать лет назад я потерял сына, — медленно произносит старик. — Ему было столько же лет, сколько тебе сейчас. Вы даже похожи как две капли воды. Все случилось во время инициации в Храме Разделенного. Мальчик оказался Светлым, и мы уничтожили его прямо перед алтарем…

Последние слова Шувалов произносит сдавленно, к его горлу подступает комок.

— Портрета Игоря нет на стене в коридоре…

— Почему? — спрашиваю я, прерывая затянувшуюся паузу.

— Потому что он посмел сопротивляться и чуть не убил Императора! — Великий Князь поворачивается ко мне, в его глазах стоят слезы. — Последний и решающий удар нанес я…

Сгорбившись, старик медленно направляется к столу, вытаскивает из верхнего ящика тумбочки фотографию и кладет ее на лакированную поверхность. Я беру в руки цветной прямоугольник и теряю дар речи: с цветного прямоугольника на меня смотрит мое отражение.

— Ты хочешь спросить, не твой ли это отец? — спрашивает Шувалов и тут же отвечает. — Я не знаю…

— Почему я никогда не слышал об Игоре?

— Упоминания о нем стерты из всех источников, — с горечью продолжает Князь, — но речь не об этом. Я собственноручно убил сына, но после этого не запил, не бросил службу и не сбежал в удаленное имение зализывать раны! Не думай, что это далось мне легко, я не сделан из стали, я такой же человек из плоти и крови, как ты!

— Вы хотите меня утешить? — тихо спрашиваю я.

— Нет, я пытаюсь объяснить, что ты поступил так, как того требовали обстоятельства! — восклицает старик. — А твои переживания и всепоглощающее чувство вины — совершенно нормальная реакция! Ты — не хладнокровный убийца, а если бы оказался таким, я убил бы тебя, не раздумывая, еще во время нашей первой встречи!

Шувалов забирает фото сына из моих рук и, мельком взглянув на него, прячет в ящик.

— Я должен был сообщить вам или Берестову о встрече, — каюсь я.

— Все мы совершаем ошибки, и важно не только иметь мужество их признать, но и сделать правильные выводы! — прерывает меня Шувалов. — Уж извини за банальность!

— Что произошло в салоне Фаберже? — спрашиваю я и прикрываю ладонью Осколок, спрятанный под окровавленным пиджаком.

— Ты о выплеске Силы?

— О нем, со мной такого еще не случалось…

— В тебе просыпается одаренный, — буднично сообщает Шувалов, пожимая плечами, — обычная история.

— Но это была чудовищная мощь, а я даже не инициирован?!

— Очень сильный одаренный! — добавляет Князь, делая ударение на слове «сильный». — Ты должен контролировать свои эмоции, если не хочешь разнести полквартала в Москве!

Разговор незаметно переходит в деловое русло, но я к этому еще не готов.

— Шеф Приюта ушел?