Кодекс Алеппо

Исаак Сило был турецким подданным, евреем родом из Алеппо, торговцем, профессиональным резником и видным членом крошечной александреттской еврейской общины, состоявшей из нескольких десятков семей. Когда группы евреев, спасаясь от смерти в Европе и пробираясь в Палестину, оказывались в этом уголке Турции, он по собственной инициативе начал принимать первых беженцев. В 1950 году он уже получал распоряжения и деньги от израильских агентов в Стамбуле и его лавка была первым пунктом, где останавливались евреи, покидающие Сирию – те, что уезжали легально, с иностранными паспортами или законными разрешениями, полученными за взятку, и те, кто ехал нелегально, кого провозила через границу сеть работавших на Сило проводников. Из лавки Сило беженцев, как правило, переправляли в гостиницу, где они и дожидались, пока Сило не сумеет забронировать для них билет на «Мармару», судно, которое каждые несколько недель отправлялось в израильский порт Хайфу. Иногда он перевозил их на автобусе в Стамбул, где людей сажали на самолеты компании «Эль-Аль» и они летели до аэропорта в Лоде, что неподалеку от Тель-Авива.

Расходы Сило оплачивались правительством Израиля. Некоторым турецким соседям деятельность Сило явно мешала – в архиве Еврейского агентства сохранились два угрожающих письма в его адрес; но хотя формально действия Сило считались незаконными, турецкие власти, бывшие в добрых отношениях с Израилем, смотрели на это сквозь пальцы. Из Александретты Сило поддерживал контакты с Алеппо, снабжая своих израильских руководителей информацией об алеппских евреях. Согласно одному из отчетов, посланных им примерно в это время, из двух тысяч остававшихся в Алеппо евреев более 90 процентов желали уехать в Израиль. Израильтяне тоже хотели, чтобы это произошло как можно скорее. «Мы уверены, что вы сделаете все от вас зависящее, чтобы выполнить благое и неотложное дело – спасти наших братьев, томящихся в плену у Измаила», – писали два агента, курирующие вопросы иммиграции, обращаясь к Сило.

В посланиях, поручающих Сило вызволить евреев из Сирии, почти библейский стиль изложения сочетается с точностью указаний. В одном из писем израильтяне посылают ему список алеппских евреев, о которых нужна информация. В списке значится некий Абрахам Интаби семидесяти пяти лет, его шестидесятипятилетняя жена Мазаль и их дочь Бетти двадцати трех лет. Начальство также желало знать о Рахамиме Диши, его жене Хавиве и их детях Шауле, Исааке, Моше, Жаклин, Линде и Иветте. Израильтян подгоняли настойчивые просьбы тех евреев, которые уже сумели сбежать из Алеппо. «Алеппские евреи жестоко притесняются бессердечным врагом, – писал в Иерусалим один из раввинов Буэнос-Айреса, – и мы здесь ежедневно получаем письма с мольбой: “Помогите, помогите, пока не поздно!” Мы уверены, что вы быстро откликнетесь на наш призыв, – продолжает раввин, – и так же, как вы спасали другие общины по всему миру, вы не замедлите предпринять шаги по спасению и этих узников, и Господь вас благословит!»

В посланиях, которыми обменивались израильские агенты, звучало отчаяние. «Нет нужды убеждать самих себя, что проблема чрезвычайно остра и требует немедленных действий», – пишут из Турции в Иерусалим израильские эмиссары и просят увеличить финансирование. Они говорят о враждебном отношении сирийцев к евреям и о «диком подстрекательстве» со стороны сирийского правительства. «Мы не можем закрывать на это глаза, – читаем в этих письмах, – поскольку на карту поставлена жизнь наших братьев».

В этой ситуации осенью 1957 года Отдел Алии и его агенты обращают особое внимание на одного из иммигрантов, а именно на Мурада Фахама из Алеппо. Как ни странно, торговца сырами и его семью не поселили в гостинице, а приняли в доме у Сило. Об этом я узнал от близкого родственника Сило, когда встретился с ним в Соединенных Штатах. В то время он не понимал, чем вызвано такое отношение к Фахаму. О «Короне» он услышал много позже.

Израильским агентом, ответственным за работу Сило и ведающим иммиграционным каналом через Турцию (как, видимо, и рядом других разведывательных операций), был Ицхак Пессель, коренастый энергичный мужчина, которого отозвали из армии и с женой и детьми отправили в Стамбул. Когда приехал торговец сырами, Пессель сразу проинформировал об этом Иерусалим, причем послал сообщение не непосредственному начальству, а прямиком Шломо-Залману Шрагаю, главе Отдела Алии.