Кодекс бесчестия. Неженский роман

Скляр тем временем шел проторенным путем и добился признания приватизации комбината «Звездный» незаконной. Судебные иски к комбинату подали с дюжину мелких акционеров, которым якобы не платили дивидендов. Чернявин стал Скляру неожиданно полезен, а ситуация Скляра превратилась в проблему Александрова. Это уже была вторая проблема. Точнее, третья, если еще учесть банк. Хотя банку Чернявин дальше гадить не будет, побоится засветиться.

– Идиоты мы с тобой, Коля, – объявил Александров, ввалившись в кабинет.

Рассказал, откуда растут ноги у подлой фасовской бумаги. Коля не спрашивал, как Александров узнал. Даже близким друзьям свои источники никто не светит. Но раз узнал Александров, то и Чернявину станет известно, что они знают.

– Он вразнос может пойти, если не обозначить, что конкретно его ждет. От страха проклятой неопределенности, – заявил Коля.

– И станет гадить с удвоенной силой, уже на поражение, – согласился Александров, перестав наконец думать о Маше, отчего даже повеселел. – Коль, придумай, как его подвесить.

– Самое простое – за кредит.

– Да я буквально неделю назад подписал продление оставшегося двадцатника.

– Надолго?

– На полгода. На удивление все некстати.

– Да уж… Если сейчас направить уведомление о взыскании?.. Подумает, что мы мечемся.

– Может, с министром по душам поговорить?

– Не вариант, только лишняя засветка.

– Тогда с Платоном поговори, узнай, нет ли у него к Чернявину претензий.

– Единственное, что остается, – согласился Коля. – Должен сложиться общий рисунок распасовки этого пидора по пяти углам. Как у Платона, кстати, ситуация?

Глава 21. Объявление войны

Ситуация у Скляра развивалась динамично. Он добился искомого решения суда. Приватизацию комбината «Звездный» признали незаконной из-за неисполнения его акционерами своих инвестиционных обязательств перед государством. Их неисполнение государство, правда, терпело еще со времен приватизации, но терпение лопнуло.

К октябрю, когда жены Александрова и Трофимова, измученные отдыхом в альпийском спа, только-только восстановили здоровье в Москве, служба судебных приставов арестовала и продала с торгов акции «Звездного». Их купили две компании Скляра.

– Дурак платит дважды, – повторял Платон.

– Ты кого имеешь в виду – себя или Жмужкина? – подтрунивал Коля. – Он же тебе за расторгнутую сделку по «Звездному» должен еще и бабки вернуть.

– Ага, сейчас… У него нет претензий по тем двадцати процентам, которые я за кэш у него купил. Это называется – с особым цинизмом. Но вопрос сейчас не в этом. Мне нужны не деньги, а комбинат.

– И мне тоже, – произнес Александров. – Забирай, как можно быстрее и ставь немедленно акции в залог по кредитной линии.

– Как только, так сразу, – ответил Скляр. – Надеюсь, ты не строишь иллюзий насчет того, что я начну погашать эту кредитную линию? От второй покупки комбината у меня денег не прибавится.

– И какой у тебя в этой связи план? – хмуро поинтересовался Александров. – Кредит уже в просрочке. Технической пока. Но за квартал надо что-то решить.

Структура холдинга запуталась уже окончательно, потому что пока решение о продаже «Звездного» с торгов вступало в силу, Жмужкин создал второй реестр и клонировал «Звездный», одновременно пытаясь оспорить законность проведенных торгов. Доля Скляра скакнула до шестидесяти процентов, жмужкинская усохла до пятнадцати – при условии, что торги в итоге будут признаны законными. Скляр исходил именно из этого, однако его не радовала роль главного акционера. Он предлагал Русмежбанку увеличить свою долю. Резоны Платона были, как обычно, нелинейны. Линейным был лишь главный аргумент – ему нечем погашать кредитную линию, которая выросла до пятисот восьмидесяти миллионов.

– План у меня вполне, мужики. Обменять еще одну часть кредита на акции, – заявил Скляр. – Чтобы у меня стало сорок пять процентов, у вас сорок, а у Бори его пятнашка.

Скляр считал, что если у него не будет полного контроля, а Русмежбанк по-прежнему останется гарантом хоть какой-то гармонии, то Жмужкин быстрее смирится с новой реальностью. Война кончится скорее.

– Вся твоя неэвклидова геометрия покоится на аксиоме, что денег нету, – хмуро заметил Коля. – Заметь, не у нас нету, а именно у тебя. У нас тоже с деньгами напряг, но – опять-таки заметь, – в первую очередь тоже из-за тебя.

– Спорный вопрос, – жестко ответил Скляр.

– Возможно, – не менее жестко ответил Коля. – В западных учебниках пишут, что лонгируемый кредит не несет убытков. Если его лонгировать бесконечно. Рассказывают, как плохо это заканчивается. Как выясняется, в России и конвертируемый кредит убытками не грозит. Скорее всего, это тоже кончится плохо. По крайней мере в нашем случае.

– Можешь словами жонглировать сколько хочешь, это ни на что не влияет. Чтобы все кончилось хорошо, я должен зайти на комбинат. – Скляр холодно посмотрел на обоих. – Тогда два виртуальных комбината схлопнутся в один реальный.