Кодекс чести вампира

— Я тебя умоляю! Давай не будем начинать все сначала!

— Извини, дорогой мой, но я не начинаю все сначала. Я просто хочу довести все до конца.

Я хотела сказать ему, что дело не в пропавшем отпуске. В конце концов, я не с луны свалилась и за полгода службы в сыскном агентстве успела понять, что о регулярном и предсказуемом рабочем графике тут мечтать не приходится, тем более Себастьян, принимая меня на работу, честно обрисовал мне грядущие перспективы, хотя в тот момент я еще не догадывалась, что слышу святую правду, а не художественное преувеличение. Дело-то совсем в другом! Работа — работой, а личные отношения — личными отношениями. И коль скоро таковые между нами существуют, то, принимая решения, неплохо было бы узнать и мое мнение — хотя бы для проформы! — а не ставить меня в известность задним числом.

Но когда я раскрыла рот и вдохнула воздуха, чтобы выпалить все это, Себастьян сделал последнюю глупость.

— Контракт с Катей подписан, и разрывать его я не намерен, — глядя на меня, как удав на кролика, сказал он.

— Вот и чудно! — бодрым голосом сказала я и, гигантскими шагами подойдя к журнальному столику, с грохотом и звоном поставила на него пустую кружку. Схватила с кресла рюкзак и, улыбаясь во весь рот, добавила: — Продолжай в том же духе! Но без меня!

Закинула лямку рюкзака на плечо, прощально взмахнула рукой и…

— Кажется, я не вовремя?

На пороге кабинета стоял новый гость.

Увидев его, я невольно отпустила рюкзак. Лямка соскользнула с плеча, и рюкзак звучно шмякнулся на ковер.

Невысокий худощавый мужчина. Весь в черном — черный костюм строгого покроя, черная рубашка, черный галстук. Но — плечи (а потом оказалось — и спина) пиджака расшиты золотым растительным узором. Но — ярко-красный берет на коротко стриженной голове. Но — огромный, размером с перепелиное яйцо, сверкающий камень в перстне на левой руке. Но — на черных ботинках золотые пряжки. А плюс ко всему перечисленному много всяких иных необыкновенностей отличали нашего гостя. Как то… Черная трость с круглым белым набалдашником. Черный портфель с монограммой на небольшой овальной табличке. Черные тонкие перчатки. Черные, как хороший уголь, волосы. Бледное, похожее на гипсовую маску, очень асимметричное лицо, а глаза — желтые, как у кошки, яркие, опасные. В левом ухе — золотое кольцо с маленьким белым камушком. От камушка — разноцветные лучи во все стороны.

Но самое интересное в незнакомце было другое. Оказалось совершенно невозможным определить его возраст. С одинаковым успехом ему можно было дать и двадцать пять, и тридцать пять, и даже сорок пять лет. Поворот головы, движение глаз, иной ракурс — и вот уже произошла новая метаморфоза: совсем молодой человек, только что представший нашему взгляду, превращался в мужчину с солидным жизненным опытом, и седина в тонких бачках окончательно запутывала недоумевающего наблюдателя.

Конечно, работая в детективном агентстве, возглавляемом ангелами, чего только не навидаешься. Но такого колоритного типа я еще не встречала. В немом восхищении смотрела я на вошедшего, потеряв дар речи, а заодно и способность к движению.

Но на моего без пяти минут бывшего начальника появление незнакомца оказало совершенно противоположное действие. Лицо Себастьяна преобразилось самым неприятным образом — шоколадные глаза потемнели почти до черноты, губы недобро искривились, брови сдвинулись к переносице.

— Насколько мне известно, ваше появление — всегда не ко времени. И не к месту.

Человек развел руками:

— Разве я чем-то заслужил вашу антипатию?

Себастьян не ответил ему. Вместо этого он повернулся ко мне и голосом, в котором звучало явное раздражение, если не злость, сказал:

— Марина, ты, если не ошибаюсь, еще никогда не видела настоящего вампира?

— Кого-кого? — изумленно переспросила я, полагая, что ослышалась.

— Вампира, — повторил Себастьян. — Настоящего. Так вот, один из них — перед тобой.

— Мне жаль, что это доставляет вам такое неудовольствие, — осклабился непрошеный гость и, сняв берет, учтивым движением склонил голову.

— Иван Бехметов. К вашим услугам.

Глава 7 ЕГИПЕТСКАЯ НОЧЬ

Высокий мужской голос гортанно и пронзительно выводил замысловатую заунывную мелодию. Надя и Даниель сидели на открытой террасе кафе на маленьком деревянном диванчике, застеленном выгоревшими красными подушками. Перед ними на миниатюрном круглом столике стояли два уже полупустых стаканчика с гранатово-красной жидкостью. С моря дул свежий ветер, трепал их волосы, пытался унести со стола салфетки. Даниель, откинувшись на спинку дивана, задумчиво смотрел в черное южное небо, словно пытаясь вычислить что-то по звездам.

Надя поднесла к губам чубук кальяна и вдохнула сладковатый дым.

— Что-то ты какой-то тихий, — сказала она и положила любимому на лоб прохладную узкую ладонь. — Не перекупался ли случайно? Вдруг ангелам вредно нырять с аквалангом?

Даниель улыбнулся с отсутствующим видом:

— Ну, уж не вреднее, чем общаться с земными женщинами.